— Лесли, — прошептал Ниалл, и это был голос ветра, шелестящего в аллее, а не звук, произнесенный человеком.
Она моргнула, надеясь, что он не из тех, кто спрашивает «О чем ты думаешь?». Она не знала, что ответить. Тени устремились к ее протянутым пальцам, и Лесли вспомнила о чернилах в салоне Рэббита, о том, как тени хотели выползти к ней из незакрытого пузырька.
— Я хочу остаться с тобой, но не могу, — снова заговорил Ниалл.
Лесли нерешительно посмотрела на него, испытав несказанное облегчение от того, что он снова выглядел нормально. Она посмотрела на улицу. Все было в порядке. Что только что произошло? Она собиралась опять повернуть голову, чтобы посмотреть, не выглядит ли он снова по-другому, но он поднес ее руку к губам и поцеловал внутреннюю сторону запястья.
Она забыла о том, что собиралась наблюдать за ним боковым зрением, забыла о тенях, которые ползли к ней. Это был выбор. Она могла смотреть на уродство, странности, на то, что неправильно, или могла позволить себе наслаждаться жизнью. Она хотела этого. Удовольствия вместо уродства. Ниалл предлагал ей это.
Он придвинулся ближе, склонившись над жилкой, бьющейся у нее на шее. Ей послышалось, что он проговорил:
— Знаешь ли ты, что бы я отдал, чтобы быть с тобой?
Но затем он отодвинулся, и его голос снова стал отстраненным.
— Давай я отведу тебя к Сету. Я посижу с тобой, пока ты не заснешь, если хочешь. Если ты мне позволишь.
— Хорошо. — У Лесли кружилась голова, она качнулась к Ниаллу.
Он обхватил ладонями ее лицо.
— Лесли?
— Да. Пожалуйста. — Лесли чувствовала жар, эйфорию. Было здорово — и она хотела больше.
Его губы были достаточно близко, чтобы она могла ощутить его дыхание при каждом слове:
— Мне очень жаль. Я не должен…
— Я сказала «да».
Он прижал ее к себе и поцеловал. Она почувствовала тот же порыв яростного ветра, который, как ей казалось, она слышала в его голосе. Она чувствовала, как он закручивается вокруг нее, как будто воздух сгустился и прикасался к ней везде и сразу, мягкий и в то же время настойчивый. Земля ощущалась по-другому, словно если бы Лесли взглянула вниз, то увидела бы густой мох под ногами. Ощущения были эйфористическими, но где-то внутри паника пыталась вырваться наружу. Лесли открыла глаза и стала отталкивать Ниалла.
Он сжал ее еще крепче и прошептал:
— Все в порядке. Все будет хорошо. Я могу остановиться. Мы можем… остановиться.
Но у Лесли было такое чувство, будто она стояла на краю пропасти, внутри которой вращалась масса вкусов и цветов, о существовании которых она прежде и не подозревала. Паника исчезла, и все, о чем могла думать Лесли — как найти путь в эту бездну, как соскользнуть в нее. Там не было боли. Был только экстаз, оглушающий разум и насыщающий душу.