Есть такой термин – экзистенциальное одиночество. Он обозначает тот вид одиночества, при котором ты можешь быть окружен каким угодно количеством людей, в том числе любящих и родных, но ты все равно понимаешь, что совершенно один в этом мире. На маминых похоронах я почувствовала это впервые.
Високосный год и на этот раз не оставил меня без сюрпризов. Поскольку моя безалаберность позволила мне больше месяца не открывать почтового ящика, то повестка, которую я совершенно случайно достала из него, оказалась датирована послезавтрашним числом.
Я в негодовании набрала мобильный номер Андрея.
– И как это понимать? Что это за суд? – спросила я мужа, с удивлением отметив в своем голосе дрожь.
– Это – развод, – после минутной паузы проговорил Андрей.
– То есть ты хочешь, чтобы мы развелись? – уточнила я.
Глупо, правда? Но одно дело – засыпать в гордом одиночестве, и совершенно другое – стать разведенной женщиной. Так далеко я в своей ненависти к Андрею еще не зашла. Хотя в целом...
– А ты хочешь, чтобы мы жили долго и счастливо? – ехидным, язвительнейшим тоном уточнил он.
Как странно, я не слышала его голоса больше месяца, но у меня опять возникло желание расцарапать ему лицо. Каким он стал невыносимым к сорока годам, уму непостижимо!
– Я хочу сказать, зачем так спешить. Разве нельзя решить все спокойно, по-взрослому?
– То есть ты бы предпочла, чтобы я просто исчез из твоей жизни и никогда больше в ней не появлялся? Извини, дорогая, но у меня другие планы.
– Это я уже поняла. Но зачем суд? Неужели нельзя развестись спокойно?
– Спокойно? Во-первых, имей в виду, что по закону нельзя развестись без суда, если есть несовершеннолетний ребенок.
– Так ты все же помнишь, что у тебя есть сын. А мне казалось, тебе это все равно. И с каких пор ты стал таким знатоком законов? Может, ты все же сменил работу? – Я сама не понимала, как так получается, но стоило нам пару минут поговорить или даже просто посидеть молча рядом, как мы начинали моментально орать друг на друга. Если эксперимент не прервать вовремя, то мы начнем швыряться посудой.
– Имей в виду, что больней, чем есть, ты мне уже не сделаешь! – зачем-то «успокоил» меня Андрей.
– Ах, я не сделаю?! Это же ты, ты меня кинул, это у тебя любовница, да еще и с ребенком! Ты что, не понимаешь, как ты отвратителен?
– Допустим. Но это ты ни черта не понимаешь. Ты сама, сама всего добилась. Теперь не жалуйся. – Кажется, градус моего бывшего тоже подкатывал к точке кипения. Значит, я еще не потеряла сноровку.
– И что же я такое сделала, чего добилась? Или тебе есть в чем меня упрекнуть?