Перевела дыхание, быстро убрала на столе, сгребла в охапку бутылки и повернулась к выходу.
В дверях стоял Снейп.
Потупившись, Халифа направилась к дверям, но Мастер зелий преградил ей дорогу.
— Я обидел вас?
— Нет, сэр, что вы.
— И все-таки. Мне не следовало на вас кричать. Вам и так досталось ночью.
Не будь это Снейп, тон мог бы быть почти извиняющимся. Девушка решилась посмотреть на него.
— Я очень благодарна вам, профессор. И прошу простить мне мой порыв. Мой прежний наставник был мне почти как отец. Я перенесла это на вас. Извините, если вас это задело.
Снейп молча кивнул, и Халифа вздохнула с облегчением.
— Не могли бы вы разрешить мне пойти в Хогсмид после занятий? Туда приедет мой папа, и мне нужно встретиться с ним.
— В Хогсмид? А почему не к Малфоям? Вы ведь раньше встречались у них?
— Я не хочу видеть Малфоев и не хочу говорить с Драко. Лучше схожу в деревню.
— Одна?
— Да.
Снейп скрестил руки на груди.
— Вы не сможете выйти с территории Хогвартса, а потом вернуться назад самостоятельно. Я пойду с вами.
Халифа удивилась, но отказываться не стала.
— Как вам будет угодно, профессор.
— Мне угодно, чтобы с моими студентами ничего не случалось. Одна вы не пойдете.
Зайдите ко мне после занятий.
— Как скажете, сэр.
Он отступил в сторону, пропуская ее.
* * *
В "Трех метлах" стояла непривычная тишина, мадам Розмерта сидела за одним из столиков и что-то неторопливо вязала. Единственным посетителем был Мохаммед.
Девушка удивилась, заметив, что отец из всех мест выбрал в пустой таверне именно тот стул, у окна, где первого марта сидела она сама. Тогда напротив нее сидел Драко…
— Папочка! — девушка быстро обняла его и обернулась. — Это наш декан и наставник Алхимии, профессор Снейп.
Мохаммед поднялся, пожав руку зельевара.
— Рад познакомиться, эфенди. Халифа много рассказывала о вас.
Снейп вежливо кивнул, машинально отметив, как похожи отец и дочь. Еще в тот день, когда девушка приехала в Хогвартс, он обратил внимание сначала на известную фамилию, потом на смутно знакомые черты лица. В жизни сходство было еще заметнее, чем с колдографией в журнале. Он сел за дальний столик, чтобы дать им возможность спокойно поговорить. Хотя они все равно говорили по-турецки.
Мадам Розмерта поставила перед ним запотевший бокал и с любопытством покосилась на турков. Страсти за столом у окна все накалялись. Бурно жестикулируя, Мохаммед в чем-то убеждал дочь, а она, умоляюще сложив ладони, тихо упрашивала его.
Постепенно отец стал срываться на крик, вскакивая и тут же снова садясь, беря дочь за руки, гладя их и успокаивая ее.