Девушка приподнялась со своего ложа — низкой мягкой кушетки. Она была в своей тоненькой ночной рубашке, босая и простоволосая. Халифа ахнула и огляделась в поисках хоть какой-нибудь одежды. Не найдя ничего, она бесцеремонно содрала роскошную шелковую драпировку и целиком закуталась в нее, оставив только лицо. И принялась изучать комнату.
Окна в зале были небольшими и располагались высоко от пола, свет в основном проникал сквозь цветной витражный купол. Судя по положению солнца, уже наступило позднее утро. Или ранний вечер, но Халифа почему-то не сомневалась, что сейчас утро. Она не могла проспать так долго, потому что не ощущала голода.
Дверь была основательно заперта — это она проверила в первую очередь. Девушка с досадой подумала о своей палочке, оставшейся в спальне Эль-Муфди. Больше ни одного выхода из комнаты не было. Халифа снова вернулась на кушетку, совершенно не представляя, что делать.
Вскоре послышались тяжелые шаги и дверь отворилась. Девушка вскочила, едва удержав испуганный вскрик.
На пороге стоял тот самый гость со свадьбы Сарины, тот, кто пожирал ее глазами в кабинете отца.
— Доброе утро, Халифа-ханым, — произнес он медовым голосом, и у девушки по спине побежали мурашки. Ей захотелось с головой завернуться еще в добрый десяток драпировок — столь недвусмысленным был его скользкий взгляд.
— Кто вы такой? — стараясь придать голосу невозмутимую твердость, спросила она.
— Вы меня не помните?
— Помню, конечно. Вы были у нас на свадьбе. Но я вас не знаю. Кто вы такой?
— Да, верно, нас забыли представить. Я — князь Исмаил Баязет Задейни. Надеюсь…
— Где я? — перебила Халифа.
— В одном из моих дворцов. Будьте моей гостьей, прошу вас.
— Гостьей? Вы похитили меня из женской спальни в Эль-Муфди! Мой отец убьет вас за это!
— Ваш отец ни о чем не узнает.
— Меня будут искать.
— Да, возможно, но еще нескоро, — он с довольным видом рассмеялся. — Все будут думать, что вас на рассвете забрали домой, к больной матери. Об этом я позаботился.
— Вы хоть представляете себе, что вы натворили? — прошипела она.
— Не надо так злиться, мой луноликий цветок. Ничего страшного не произошло. Дочь Дасэби сбежала, чтобы без благословения родителей выйти замуж. Полгода поговорят и забудут.
Халифа ахнула.
— Вы не посмеете!
Мужчина покачал головой и стал приближаться. Глаза его хищно заблестели.
— Как только я увидел тебя впервые, я сразу понял, что ты должна быть моей. Ты танцевала среди гостей, как прекрасная бабочка среди неповоротливых шмелей. Тот сопляк, которого тебе нашли в мужья, не оценит твоей красоты и грации. Семья Баранди разоряется. Что он может предложить тебе?