Азира молча повернулась и пошла прочь.
* * *
— Папочка, а кто в Эль-Муфди преподает алхимию?
Мохаммед поставил тигель в печь, закрыл дверцу и начал увеличивать пламя. Дочь терпеливо ждала, с детства усвоив, что без важного повода прерывать процесс нельзя. Точнее, с того самого дня, когда она, четырехлетняя, впервые заявилась в лабораторию и принялась надоедать отцу, требуя поиграть с ней. Тогда ее каприз едва не закончился трагедией — после категорического отказа Мохаммеда и попытки выставить дочку за дверь, гнев Халифы заставил взбеситься волшебную палочку Мохаммеда, вызвав разрушение лаборатории. Обвалилась даже хрустальная мозаика на потолке. "Маленькая ханым сыграла в землетрясение", — хихикали потом дивы, до самого утра убирая горы осколков. А отец не знал, радоваться или печалиться — да, дочка наконец-то проявила наследственную магическую возбудимость, но с такой мощью… Большинство Дасэби впервые совершали небольшие чудеса еще в пеленках, но ограничивались, как правило, лишь пучком искр из находящихся поблизости палочек или, максимум, треснувшим бокалом.
Но, вопреки опасениям родителей, что теперь Халифа и близко не подойдет к котлам, на следующий же день она пришла в лабораторию снова и попросила позволения остаться, пообещав не мешать. С тех пор таинственное помещение стало ей милее всех игрушек. Часами девочка сидела, затаив дыхание, наблюдая, как отец растирает в порошок части растений и животных, готовит настои и препарирует мелких тварей (за редкими исключениями Мохаммед сам готовил ингредиенты для своих зелий), выдувает из расплавленного стекла пробирки и реторты, отливает слитки разных металлов для химических опытов, и, конечно же, варит зелья.
Через полгода он стал давать ей мелкие поручения — растолочь, просеять, перебрать, подержать что-нибудь…
Через год под его руководством Халифа уже выполняла некоторые несложные операции — взвесить, нарезать, помешать, проследить за огнем, за временем…
В шесть лет отец доверил ей самостоятельно сварить простое зелье, унимающее зуд от укусов насекомых. И у нее получилось. С тех пор он ее в шутку называл по-маггловски "мой ассистент".
Мохаммед прислонил длинные щипцы к стене и только после этого повернулся к дочери.
— Последние двадцать девять лет там прожигает котлы и мозги учеников мой старый друг Бизаль, — насмешливо прищурившись, произнес он.
— Анвар Бизаль! — ахнула Халифа, с ногами забираясь в кресло. — Это не его ли книга…
— Да, да, та самая, которую ты зачитала до дыр. Но не надейся — он не делает поблажек детям своих друзей. Напротив, я пошлю ему голубя с просьбой взяться за тебя как следует.