— Никого, — вернувшись, сообщил полтергейст. — Завтра как обычно?
Девушка лишь рассмеялась и ушла.
Когда ее шаги стихли, профессор толкнул дверь и вошел в комнату. Здесь все еще держался тонкий мускусный запах разгоряченного тела и восточных благовоний.
Факелы догорали.
Стоя в сгущающейся темноте, профессор машинально оглянулся. Да, любопытно. Он ожидал застукать влюбленную парочку студентов, а вместо этого оказался свидетелем… танца. Необычного, можно сказать, почти неприличного… вот дьявол!.. завораживающего…
Определенно, зрелище предназначалось не Пивзу. Оно вообще не предназначалось для чужих глаз. Дасэби танцевала для себя. Возможно, училась танцевать для кого-то еще… в будущем… Он как-то слышал о подобных восточных традициях.
В конце концов, профессор отправился к себе, нервно размышляя о двух вещах. В первой он старался себя убедить, а во второй даже ничуть не сомневался.
Он заставлял себя не думать о том, куда он НЕ пойдет завтра вечером. Ни за что!
И был абсолютно уверен, что знает наверняка, что именно ему сегодня приснится.
Вот дьявол!
* * *
С утра первыми уроками были сдвоенные Зелья. Как обычно, похожий на кладбищенского ворона Снейп ворвался в класс и угрюмо обозрел учеников:
— Сегодня вы будете готовить Репаратум. Кто скажет, что это за зелье?
Гермиона Грейнджер тут же подняла руку:
— Это зелье восстанавливает кожу и некоторые органы после тяжелых ранений, и особенно сильных ожогов.
— Верно, — буркнул Снейп и повернулся к доске. Услышав разговоры, стремительно обернулся.
— Одним из органов, довольно успешно восстанавливаемых этим зельем, является язык. Кто-нибудь желает в конце занятия испытать свое зелье на себе? В утрате языка могу посодействовать.
Мгновенно воцарилась тишина.
— Так-то лучше, — мрачно процедил профессор. — Начинайте. Эффективность этого зелья прямо пропорциональна скорости приготовления. Чем быстрее управитесь, тем лучше.
Халифа работала, даже не глядя на доску. Медицинские зелья всегда были ее коньком. А Репаратум она умела готовить с девяти лет. Лично сварила его для отца, которому на руку пролилась расплавленная медь. Он тогда из принципа не позвал колдомедика, а поручил лечение дочке.
Пока руки творили, мысли блуждали в прошлом… Халифа вспомнила, как боялась тогда — вдруг не получится. Вспомнила капельки пота на висках отца, поливающего обожженную руку обезболивающим зельем… И его голос: "Не бойся, хайби, делай. Я тебе доверяю". Легкая улыбка коснулась ее губ. И ведь получилось тогда! Теперь это было легко.
Спустя несколько лет отец изобрел собственный рецепт, производный от Репаратума.