* * *
Придя в себя, Халифа увидела над собой встревоженное, осунувшееся лицо сильно поседевшего отца. Когда тот заметил, что она очнулась, у него в глазах появилось огромное облегчение.
— Хайби… — выдохнул он еле слышно.
Рядом появилось радостно-скорбное лицо матери.
— Доченька, наконец-то… Милая…
Она ни о чем не спрашивала, отец сам все рассказал. Селим погиб. Она полностью разрушила дворец Задейни, остались только куски стен. Часть слуг князя погибла, многие серьезно пострадали, а сам он опять скрылся. Она провела без сознания четыре дня, а родители лечили ее переломанные кости, израненные голову и спину, сорванные голосовые связки, разодранное лицо…
Несколько дней Халифа пролежала на кровати, не говоря ни слова. Она не плакала.
Она просто лежала, уставившись пустыми, бессмысленными глазами на висящий напротив кровати ковер, следя взглядом за линиями узора, до тех пор, пока ей не начинало казаться, что они движутся. Тогда она проваливалась в сон — чтобы через полчаса снова проснуться и смотреть, смотреть…
Отец и мать периодически приходили, кормили ее с ложки, как маленькую, поили укрепляющими и успокаивающими зельями.
Как-то на рассвете отец распахнул окно в ее комнате и тихо сказал:
— Хватит. Поднимайся. Нельзя больше так лежать, надо продолжать жить. Это еще не конец света.
Дочь посмотрела на него все тем же безучастным взглядом.
— Вставай! — приказал он.
Халифа подчинилась и встала, пошатываясь от слабости.
— Пойдем, — сказала ей мать, обняв за плечи. — Я покажу тебе кое-что.
Они вышли в сад. Под старым самшитом, где был похоронен Кур, теперь стоял широкий вазон из розового мрамора, в котором росли прекрасные белые цветы.
Невыразимо прекрасные… всегда живые…
Девушка подошла к могилке, села рядом, и наконец-то смогла заплакать. Слезы лились бесконечным потоком, очищая затуманенное наркотиками сознание, вымывая из сердца боль и принося долгожданное облегчение…
Листья старого самшита шелестели на ветру, снова и снова шепча свою нескончаемую молитву.
Над горизонтом медленно поднималось кровавое солнце.
* * *
С этого времени что-то неуловимо изменилось. Даже придя в себя, Халифа уже не была прежней девочкой. Что-то темное поселилось в ее сердце, что-то, чему она не знала названия, но оно медленно подтачивало ее изнутри.
— Все пройдет, — повторял отец. — Время все вылечит.
Но она знала — не пройдет. Не будет ей покоя, пока жив тот, кто разрушил ее размеренную жизнь, вверг ее в этот ад.
Она будет усердно заниматься. И не только магией. Больше никто не застанет ее врасплох. По просьбе девушки Мустафа приобрел для нее изящный кинжал, и теперь она носила его на цепочке под одеждой, не расставаясь с ним даже ночью.