А сейчас, он сидел и смотрел на это дерево, которое олицетворяло для него девушку, которую он любил больше жизни, и которая уже не могла назвать его Синим Деревом.
"Стив",- обратилась я к нему,-" может я заберу картину на несколько дней домой." Он даже не обернулся на меня. Больше всего я боялась, что он замкнется в себе, не впустит меня к себе, и рана его не излечится. Что же я могла сделать. Я старалась хоть как то помочь ему, поддержать, но все было впустую. Он ушел в себя. Боль от потери лучшей подруги сменилась болью за друга. Каждый вечер, что я навещала его, представлял собой одну и ту же картину. Стив , сидящий на диване, множество пустых бутылок из под виски, и синяя картина. Я только заметила, что он поменял местоположение картины. Раньше она висела в гостиной, над роялем, а сейчас, он, перетащив диван в спальню, повесил картину прям перед кроватью Джулии. Как будто эти два неживых предмета могли заменить ему Джулию.
Поначалу, я лишь слегка тормошила его, слабо пыталась вытащить его из своей раковины, рана была свежа. На работе он не появлялся уже с месяц, и вот наконец, я подбодрив сама себя, решила сходить к нему и хоть как то растормошить его. Я открыла дверь ключом Джулии, который я решила на время взять себе после ее смерти, так как очень боялась за Стива. Он мог не слышать стука в дверь или просто находиться в прострации. Была слышна какая то музыка, в которой, я позже узнала старую пластинку, подаренную как то мной Джулии, и которую они очень любили. Музыка представляла собой некую смесь старого джаза с классикой. Стив, на этот раз, лежал на кровати, со стороны Джулии, и смотрел невидящими глазами сквозь картину. Я сразу поняла, что что то случилось. Он как то странно повел себя на этот раз. Даже взглянул меня и как то в полузабытьи улыбнувшись сказал: " Привет, мы как раз с ждали тебя". И показывает на дерево. Никогда не забуду его глаз, полных боли и надежды пожить еще немного, в выдуманном им же самим, мире. Я уже не помню, кто первый закричал, но помню что я была как безумная. Я схватила Стива за руки, начала трясти его, бить по щекам, потащила в ванную, вылила на него целый ушат холодной воды, и плакала: " Стив, Стив, очнись, прошу тебя, не уходи, второй потери я не переживу. Проснись же, пойми наконец, ты должен жить". Не помню какую еще ахинею я несла, но, результат был желаемый. Стив заплакал, кажется впервые после смерти Джулии, он плакал как ребенок. Он обнял меня и его рыдания потрясли все мое существо. Но это уже было хорошо. Он понял наконец то, что ее нет. " За что Мэг, за что?", - спрашивал он меня. Как будто я могла ответить на этот вопрос. Я прижала этого большого ребенка к себе, гладила по голове и думала о несправедливости происходящего. Эти два человека, Джулия и Стив были самыми родными для меня существами на свете.