Белый юг (Иннес) - страница 96
Должно быть, Бланд его тоже увидел, поскольку отвел от меня винтовку, и я услышал выстрел. Гигантское животное не остановилось. Бланд выстрелил еще раз, уже в упор, но леопард бросился на него и подмял под себя.
Я побежал к месту схватки. Под Бландом по снегу растекалось алое пятно. Животное, очевидно, тоже было ранено. С расстояния нескольких ярдов я всадил в него всю обойму. Затем приблизился. Леопард лежал поперек Бланда и не шевелился. Бланд сделал движение, пытаясь освободиться. Он все еще сжимал в руках винтовку и старался оттянуть затвор. Я увидел, что громадные челюсти животного окровавлены, а у Бланда в боку зияет чудовищная рана. Он начал было что-то говорить и потерял сознание.
Глядя на него и на распростертую тушу морского леопарда, я вдруг понял смысл происшедшего. Бланду пришел конец, а для нас родилась новая надежда. Тут, у моих ног, лежала тысяча фунтов мяса и жира.
Я подтащил сани к Бланду. Поставив палатку, я освободил его из-под туши животного и затащил внутрь. Затем, перевязав рану, взялся за нож, и вскоре палатку согревала жировая коптилка, в огне которой жарились большие сочные куски мяса. Бланд был не в состоянии есть, но мне удалось дать ему немного разогретой крови. За какие-то считанные минуты я съел больше, чем за последние десять дней. От выпитой крови Бланд вроде бы немного окреп и спросил, кто вместе со мной ушел с айсберга. Узнав, он усмехнулся: «Теперь мы все вместе подохнем в этом снегу». И снова впал в забытье.
Ночью я проснулся от удушья и никак не мог понять, что случилось. Затем понял, что в палатке полно дыма. Я повернулся к Бланду и обнаружил, что его нет. Потом слезящимися глазами увидел пляшущее на брезенте палатки яркое оранжевое свечение. Я выполз наружу: По снегу метались языки пламени; они лизали тушу морского леопарда и подбирались к палатке. Посреди этого пламени, уткнувшись лицом в тлеющую тушу, лежал Бланд. Снег под ним таял и уже начинал собираться в малиновые лужицы.
Я оттащил его в сторону и стал швырять пригоршни снега в огонь, и швырял до тех пор, пока он совсем не задохся под белым сугробом.
Пустая канистра из-под керосина и примус валялись на снегу, не оставляя сомнений в том, что Бланд пытался в последнем усилии сжечь тушу, палатку и меня.
Совершенно изможденный, я снова забрался в палатку. До сих пор не знаю, был ли Бланд мертв, когда я оттаскивал его от огня. Помню только, что утром, увидев его мертвым, испытал облегчение.
К счастью, лыжи удалось спасти. Они обуглились, но все же на них можно было ходить. Я приготовил себе еду. Потом, забросав Бланда снегом, отправился в обратный путь, прихватив с собой лыжи Бланда и солидный кусок мяса, чтобы накормить им всех остальных.