Оми пересказал ему все, что священник сообщил об этих корсарах, и что сказал пират, и что случилось, и его возбуждение утроилось. Ябу подавил свое нетерпение подняться на борт корабля и сорвать печати. Вместо этого он помылся, переоделся и приказал привести к нему варваров.
– Ты, священник, – сказал он, его голос был резок и смысл едва доходил до отца Себастьяна, плохо знающего язык. – Почему он так зол на тебя?
– Он дьявол. Пират. Он поклоняется дьяволу. Ябу наклонился к Оми, сидящему слева.
– Можешь ты понять, что он говорит, племянник? Он врет? Что ты думаешь?
– Я не знаю, хозяин. Кто знает, во что на самом деле верят варвары? Я допускаю, что священник думает, что пират действительно поклонник дьявола. Конечно, все это вздор.
Ябу снова повернулся к священнику, которого ненавидел. Он хотел, чтобы его можно было сегодня же распять и уничтожить христианство в его районе раз и навсегда. Но он не мог. Хотя он и другие дайме имели полную власть в своих районах, они все-таки подчинялись власти Совета регентов, военной правящей хунте, которой Тайко официально передал свою власть на время несовершеннолетия своего сына, и подчинялись также указам, которые тот издал во время своего правления и которые официально еще оставались в силе. Один из них, выпущенный много лет назад, касался португальских варваров и указывал, что в пределах разумного к их религии надо проявлять терпимость так, чтобы их священники могли обращать людей в свою веру.
– Ты, священник! Что еще говорит пират? Что он сказал тебе? Быстрее! Ты проглотил язык?
– Пират принес плохие новости. Плохие. О том, что плывут еще пиратские корабли – и много.
– Что он подразумевает под «военными кораблями»?
– Извини, хозяин, я не понял.
– «Военные лодки» не имеет смысла, а?
– А! Пират говорит, другие военные корабли в Маниле, на Филиппинах.
– Оми-сан, ты понимаешь, о чем он говорит?
– Нет, хозяин. Его акцент ужасный, это почти непонятная речь. Он говорил, восточное Японии есть еще пиратские корабли?
– Да, священник! Есть еще пиратские корабли в море? Восточнее? А?
– Да, хозяин. Но я думаю, он врет. Он говорит, в Маниле.
– Я не понимаю, где находится Манила?
– На востоке. Много дней пути.
– Если какие-то пиратские корабли придут сюда, мы устроим приятную встречу, где бы ни была эта Манила.
– Пожалуйста, извините меня. Я не понимаю.
– Неважно, – сказал Ябу. Его терпение пришло к концу, он уже решил, что варвары должны умереть, и наслаждался предстоящим. Очевидно, что эти люди не подпадали под эдикт Тайко, который упоминал «португальских варваров», и, во всяком случае, они были пираты. Сколько он мог себя помнить, он ненавидел этих дикарей, их зловоние и грязь, их омерзительную привычку есть мясо, их глупую религию, высокомерие и отвратительные манеры. Более, чем этого, он стыдился, как каждый дайме, их одержимости этой землей богов. Между Китаем и Японией столетиями шли войны. Китай не давал торговать. Китайская шелковая одежда была жизненно необходима для того, чтобы можно было перенести длинное, жаркое и влажное японское лето. Для целых поколений в Японии было доступно только незначительное количество контрабандной одежды, проходящей через китайскую сеть за огромную цену. Потом, шестьдесят с чем-то лет назад, впервые появились варвары. Китайский император в Пекине дал им маленькую постоянную базу в Макао на юге Китая и согласился торговать шелком за серебро. Япония в изобилии имела серебро. Вскоре торговля стала процветать. Обе страны благоденствовали. Средний класс, португальцы, становились богачами, и их священники – преимущественно иезуиты – стали необходимы для торговли. Только священники могли учиться говорить по-китайски и по-японски и, следовательно, могли выступать как купцы и переводчики. По мере того как торговля процветала, священники становились все нужнее и нужнее. Теперь годовой торговый оборот был огромен и касался жизни каждого самурая. Поэтому приходилось терпеть священников и распространение их религии, иначе варвары могли уплыть и торговля бы прекратилась.