Здесь не было анфилад комнат, высоких зашторенных на ночь и открытых на день окон, декоративных растений в напольных вазонах, инкрустаций, лепнины, тонкой резьбы. Только художественная роспись стен и потолков приоткрывала завесу исторической тайны Мира Змеелюдей.
Бежала по коридору, рассматривая картины и показалось, что от скорости бега зависит восприятие написанного когда-то маслом. Подчиняясь интуиции, прибавила ходу, крутя головой вправо и влево. Роспись как бы оживала перед моим взором. Населявшие в старые времена это место змеелюди были такими же, как и теперешние. Они любили, танцевали, лгали, дрались на дуэлях, предавали, преклонялись перед прекрасным, уважали врага и самих себя. Но по-настоящему они преклонялись только перед своей Королевой, вечно молодой красавицей Стэлиссой. В нарисованных образах узнала ту, которая посетила меня сегодня на рассвете.
Чем дальше бежала, тем удивительнее становились изображения прежних жителей Дворца. Чем дальше углублялась в глубину восточного крыла, тем больше мне казалось, что я углубляюсь не в коридор, а в века и вижу изменения, которым подверглись представители этого народа с течением времени.
Если верить потемневшим от времени изображениям, то прежние змеелюди не имели двух обликов, как теперь, а только один, половинчатый — либо верхняя, либо нижняя половина тела была змеиной, вторая человеческой. Поэтому их называли змеелюдьми. Теперешних скорее назвали бы змеиными оборотнями. Их тела претерпели изменения и наверняка не без серьезной эволюционной причины, а название осталось прежним.
* * *
Бежала долго и уже хотела повернуть назад, но неожиданно коридор закончился огромной закругленной террасой. Высокие окна от пола до потолка, расположенные рядом друг с другом, открыли великолепный вид парка, переходяжего в лес до самого горизонта, засыпанного снегом. За окнами, из-под сугробов, кокетливо выглядывали столбики баллюстрады. Высокое голубое небо и яркое зимнее солнце заливали все вокруг ярким светом. Создавалось впечатление, что терраса висит в воздухе, между небом и землей, аккуратно прижавшись к монолиту дворцовой стены, похожая на ласточкино гнездо, свитое в удобном месте между камнями на отвесной скале. Наклонные стеклянные потолки не удерживали на себе снега. Согретые внутренним теплом снежинки тут же таяли, стекали тяжелыми каплями, свисали сосульками с края крыши, выстраивали причудливые колонны за окнами, переливались радужными цветами, отражали солнечные лучи и голубизну неба.
Глубокие ниши, укрывали изящно выполненные статуи змеелюдей в полный рост, украшали стену лепниной и витиеватыми буквами древнего языка. Все вокруг блестело странной чистотой, будто минуту назад здесь прошлись влажной тряпкой и натерли до блеска каменные плиты пола. Нигде не пылинки. И было совсем не холодно. Все это меня насторожило, ведь эта часть Дворца не отапливалась, и я внимательнее осмотрелась вокруг.