Я разделила сознание и последовала за ним.
* * *
В его гостинной в кресле у камина сидел Гранд, попивая коктейль из высокого стакана. Веселый зонтик и кусочек апельсина, для красоты присыпанный захаром, лежали на блюдце. Арис сел напротив отца, облокотился локтями на колени. Отец вопросительно взглянул на сына.
— Что-то произошло, отец. Что-то случилось с ней за эти два часа, что меня не было рядом.
— Рассказывай — потребовал Король.
— Она категорически отрицает, что она Богиня.
— Чем мотивирует?
— Говорит, что это все козни Бореля, его магия и что это Борель восстановил Алтарь, а не она. Что она была только орудием в его руках. Но ведь Росс четко сказал, что это под силу только Богине. Не Богу, а именно Богине, потому что женское начало само по себе соединяющее, а мужское разрушающее. Разрушил Алтарь мужчина, а восстановить может только женщина, которая сильнее мужчины. Но мы с тобой знаем, что сильнее Бореля только Боги… И когда меня догнала у самой Черты, от нее исходил слепящий серебристый свет. Она просто подавила меня и я готов был идти за ней куда угодно и подчиняться любому ее желанию немедленно и безоговорочно. Такой проникающей красоты и силы Любви я еще никогда не чувствовал и не видел, отец, и наверное не увижу. Она наполнила меня таким Счастьем, что передать словпами я просто не в состоянии…
— Хмм… А о чем вы еще говорили?
— Спросила, рассказал ли я вам о ее согласии. Я сказал, что тебя не провести и ты сам понял, а мне пришлось признаться.
— И что она ответила?
— В том-то и дело, что ничего. Она не повела себя так, как мы расчитывали. Она не спрашивала ни о вашей реакции, ни о том, что дальше, как это сделала бы любая женщина, даже Богиня. Это не в ее характере. Она обязана была спросить!
— Да. Странно… — утвердительно кивнул головой Гранд — А глаза? Взгляд изменился?
— Да. Такого глубокого взгляда я у нее никогда прежде не видел.
— Опиши.
— Будто смотрит на тебя откуда-то из далекой глубины сама Мудрость.
— Не любовь?
— Нет. Любви в ее взгляде нет.
— Подновил заклинания?
— Да, немного. Остальное доделаю во время танца. Я надеюсь мама не передумала идти на бал и танцевать с тобой?
— У нее нет выбора. Своей дуростью она едва не испортила нам все дело. Спесивая аристократка, черт побери! Думал убью ее за ее длинный язык. Ревность в ней взыграла, видите ли… Дура… — хлопнул в сердцах ладонью по столу.
— Но любимая и красивая.
— Это да. Ну, да ладно. Слушай, сынок, Дарину надо показать Россу. Тогда он точно скажет Богиня она или нет. Если это не она, нужно будет от нее избавляться и искать настоящую Богиню, воплощенную в женское тело.