Марфа хотела что-то сказать, но я прервала ее тем же жестом, каким она прежде не дала сказать опрометчивость Ольге.
— Вы тоже подумайте, баба Марфа, а завтра, на свежую голову, все обсудим. — на пороге обернулась — Баба Марфа, ложку и нож, если позволите, я все же заберу, от греха подальше.
Старушка молча кивнула.
Вышла, оставив их в тишине, и потопала домой. Котейка с интересом крутил мордочкой по сторонам, выглядывая из моей куртки. Вторая четверть месяца хорошо освещала траву под ногами. Никаких змей ни по дороге, ни во дворе так и не увидела.
Перед тем, как открыть дверь дома и войти, остановилась и прислушалась. Ничего, кроме тишины не услышала. Подумав с минуту, все же решилась рискнуть и громко произнесла в темноту сада:
— Если хочешь со мной встретиться, буду ждать тебя на рассвете у колодца. Незачем пугать людей, а тем более лишать их жизни, если можно решить любой вопрос иным путем. Я сказала, вы слышали. Вот и передайте мои слова тому, кому они предназначены. Иначе открою сезон охоты на змей. Вряд ли вам это понравится.
Постояла, послушала еще немного тишину, полюбовалась луной и звездами. Завтра будет тепло и солнечно. Хорошо-то как! А через пару дней начнется грибной сезон! Уря!
И ушла домой спать…
* * *
Едва забрезжил рассвет, оделась теплее, подхватила котенка с одеяла, засунула его под куртку и пошла на свидание. Двор был пуст, улица тоже, колодезный журавль гордо устремился в сереющее небо. Во всех домах было темно, кроме дома Марфы. Мерцающий свет, как от зажженной свечи, едва пробивался сквозь плотно задернутые шторы. Марфе наверняка не спалось. Может быть даже вместе с Ольгой. Поговорить им было о чем, да и у самой Марфы теперь было достаточно причин для бессонницы.
Подошла к колодцу, присела на край деревянной крышки, которой обычно его прикрывали, чтобы внутрь не попадал мусор. Ждать пришлось не долго. Сзади послышался тихий шорох, как легкой тканью по густой траве, но я не оглянулась, не изменила ни позы, ни эмоции, ни мысли. Вернее, безмыслия.
Легкие шаги приблизились, замерли. Королевы так не ступают. Только слуги, привыкшие оставаться незамеченными для коронованных очей. Я все также молчала. Девушка сзади не шевелилась. Ждала. Служанка она и в Африке служанка. Не осмелится заговорить первой. Так и будет стоять столбом, пока солнце не взойдет и не вернет ей ее настоящий облик. Тогда она не выполнит приказа и будет строго наказала. Чувствовать чужие эмоции я оказывается не разучилась, понимать язык дыхания, тела, движения на слух тоже. Но это к магии никакого отношения не имеет.