От вопля, исполненного ужаса и боли, закачались верхушки могучих деревьев. Стайка скворцов испуганно вспорхнула с ветвей и умчалась прочь, призывая на головы сумасшедших людей все мыслимые и немыслимые кары. Истошно закричала сорока.
И вдруг всё стихло. Свирепая морда сыто рыгнула, свернулась в клубок и юркнула ко мне за пазуху. На поляне кроме нас с Даром больше никого не было…
Некоторое время я сидела в оцепенении, поглаживая амулет на своей груди и тупо глазея прямо перед собой. Затем на всякий случай поставила вокруг нас защитный контур — а вдруг? Амулет ехидно завозился у меня под пальцами. Он-то знал, что делал, и в своих силах не сомневался!
— Знаешь, мне кажется, что это уже излишняя предосторожность, — раздался голос над моим ухом. Я резко обернулась: Дар сидел рядом со мною, морщась и ощупывая голову. Он был бледен, но, хвала богам, совершенно жив! — Думаю, что после встречи с твоим амулетом Влад сможет нам угрожать только в следующей жизни. Эх, жаль, сумочка его тоже исчезла! Я бы не отказался пролистать Некрономикон! Ну что ты на меня уставилась? В этой книге, как и в любой другой, можно найти крупицы как добра, так и зла — смотря по тому, что будешь искать.
— Ты хоть поняла, чем он в меня засветил? — спросил он, помолчав. Я отрицательно покачала головой — откуда? — Это опять было заклинание Черной Луны! Оказывается, слуги абсолютного Зла не грешат разнообразием.
— Заклинание стихии огня? То самое, что ты можешь просто впитать? — осторожно осведомилась я. Неужели пережитый ужас снова оказался моей очередной глупостью?
— Могу! — согласно кивнул маг, снова скривившись от боли. — Вообще-то могу, но не на этот раз. Влад умудрился так приложить меня о землю, что я почти потерял сознание. Без сознания колдовать нельзя. На этом и строился его коварный расчет.
Между тем, Дар смотрел на меня пристально и серьезно. Даже слишком серьезно. Я неуверенно огляделась:
— Ты как себя чувствуешь, а?
— Плохо.
Я встрепенулась и потянулась осмотреть место ушиба. Травма головы — это, я вам скажу, дело непростое, глаз да глаз нужен! Но чародей легким движением уклонился от моих рук.
— А что болит-то? — совсем растерявшись, спросила я.
— Душа! — хмуро ответил он.
— Это… как?!
— А вот так. Ты меня так опозорила…
— Я сделала что?! — от изумления я едва не позабыла, как дышать.
— Опозорила.
Дар был суров и печален, как настоятель храма, к которому на исповедь пожаловал клуб юных грешниц.
Мысли растревоженным пчелиным роем закружились по моей голове. О, боги! Только сейчас я сообразила, с каким лицом он слушал Владана, когда тот орал, что я сама пыталась соблазнить его! Как трясла юбкой, как не давала ему прохода… что я там ещё делала-то? А ведь Дар, похоже, ревнив — вон как зыркнул на Смеяна, когда парень попытался приложиться к моей щечке! А перед этим — на Радоша? Кошмар!