Карен послушно включила передатчик.
— Мы друзья, — начала она звонко. — Мы попытаемся помочь вам, хотя нам самим нужна помощь. — Затем, увидев, что Хауэлл собрался на выход: — Стой! Ты не пойдешь наружу!
— Пойду! — лаконично ответил тот. — Если помедлить еще, они могут решить, что мы что-то затеваем. И выйти может лишь один из нас — по той же причине. Но я беру ружье.
Он повесил на плечо рацию и взял спортивное ружье Кетча. Подойдя к входному люку, он напомнил:
— Карен, продолжай говорить!
Потом обратился к Кетчу и Брину:
— Положение у нас трудное. Постараюсь поддерживать связь по рации, но, если что случится, лучше взлетайте и попробуйте отыскать более безопасное место, чтобы вас не обнаружили. Не пытайтесь помочь мне.
Он открыл люк и спрыгнул на землю. Его окружали сплошные джунгли, правда, не везде с подлеском. Он пробирался сквозь них, направляясь к выгоревшему коричневому участку, где виднелся металлический шарообразный объект, сфотографированный ими с высоты.
Джунгли были не очень густыми, но совершенно непроходимыми. Ему пришлось с усилием продираться сквозь кусты. Внезапно он обратился к своим друзьям по рации, и его голос совсем не походил на звучное сопрано; ему не было нужды подражать сладкоголосой твари с корабля-личинки. Он произносил слова отчетливо и громко, чтобы его можно было легко расслышать. На “Маринте” ловили каждое его слово.
— Славные густые джунгли, — слышали они. — Есть лианы, их не слишком много, и еще какие-то растения с шипами. Запахи скорее приятные. Некоторые даже очень.
Он продолжал идти. Ему хотелось, чтобы его видели спокойно шагающим вперед к лишенному листвы участку. Тот, кто хотел бы причинить вред, стал бы незаметно подкрадываться или издавать устрашающие звуки, чтобы напугать воображаемого противника. Приближаясь у всех на виду и ведя спокойные речи, он меньше напоминал убийцу или иного злоумышленника.
— …На деревьях какие-то поющие существа. Мне некогда их рассматривать. Я должен продолжать двигаться так, чтобы не казалось, будто я подкрадываюсь…
Соблюдая приказ Хауэлла, Карен старалась, чтобы ее голос звучал на частоте, не слишком удаленной от частоты сигнального луча. Но она очень боялась за него. Болезненный спазм сжал ее горло, не давая говорить. Она только слушала, как он продвигается вперед и сообщает о том, что видит.
— Какие-то штуки, похожие на цветы, начали повсюду раскрываться, — вдруг доложил он. — Но никаких признаков того, что кто-нибудь поджидает меня или целится из засады. Я уже недалеко от места, где кончается листва. Но, однако, деревьев еще достаточно.