И геше Нгаванг Даргье был назначен Его Святейшеством учителем этой библиотеки, который занимался бы западными учениками, западными людьми, интересующимися буддизмом. И я предложил Его Святейшеству свою помощь, какую только мог бы я принести этому проекту, на что Его Святейшество ответил: «Сначала поезжай, вернись домой, сдай свои бумаги на учёную комиссию, получи свою учёную степень, затем возвращайся».
So I went back to Harvard, handed in my dissertation, said “no thank you” to a teaching job that they had found me at another university and went back to India. Of course my professors all thought I was absolutely crazy.
И я отправился обратно в Гарвард, сдал свои бумаги, защитил свой диплом, диссертацию, получил степень, ответил временным отказом на предложение профессорской должности в других университетах, где мне предложили учить, на что все профессора, которые, так сказать, вели мою работу, подумали, что я сошёл с ума, – и отправился назад в Индию.
And I lived in India for 29 years,
И с тех пор я прожил в Индии практически 29 лет.
working with the Tibetans, helping to establish the Translation Bureau at the Library.
Я работал с тибетцами, я помог организации Бюро переводов в Библиотеке тибетских трудов и архивов в Дхарамсале.
And I studied primarily with Serkong Rinpoche, one of the teachers of His Holiness.
И основное время моей учёбы там пришлось на обучение сначала у Серконга Ринпоче, который являлся одним из учителей у Его Святейшества Далай-ламы.
And I was very fortunate I was able to be trained by him in a very traditional type of way, like a medieval apprentice.
Я считаю, мне очень повезло, что я попал к нему в ученики и получил от него все эти наставления и обучался у него фактически в таком средневековом стиле – стиле средневекового послушника или подмастерья.
Basically, he recognized that we had the karmic relation for that and he just started to train me from the very beginning to be his translator, and eventually to be able to translate for His Holiness the Dalai Lama.
И с самого начала Ценшаб Серконг Ринпоче признал, что между нами существует некая особая, близкая кармическая связь. Он принял меня как своего ученика, начал относиться ко мне как к своему ученику, тренировать меня, обучать меня и готовить из меня будущего переводчика для себя самого и для Его Святейшества Далай-ламы.
So I was Rinpoche’s secretary for English, and disciple and translator, travelled around the world with him, and basically had unbelievable opportunity for nine years to be with him before he passed away.