Ночь. Пожалуй, любимая часть дня капитана Антонова. Пройдя целую кучу конфликтов, Владимир пришел к выводу, что лучше всего сражаться ночью. Лично для него. Для его врагов ночь была обычно самым страшным временем. И сегодня он собирался в очередной раз это доказать.
Осторожно приподняв голову, он посмотрел в сторону немецкого лагеря. Посмотрел через ночной канал прицела своей любимой винтовки — старого доброго «Винтореза». Скоро придет очередь тепловизора. Бесшумно сместившись на несколько метров, он снова замер. Те, кто видел его, обычно не верили, что такой медведь может двигаться настолько тихо. Но несколько войн и постоянные тренировки научили Антонова и не таким фокусам. Приготовившись стрелять — а цели были выбраны еще днем — он подал сигнал остальным в группе. Через пару минут пришло первое подтверждение о готовности, а еще через пять — второе. Остальные снайперы доложились еще раньше. Группа прикрытия доложила, что все чисто.
"Ну, чтож, пора и мне начинать вешать фрицам люлей. А то танкисты уже отметились, артиллеристы и вертолетчики тоже. И даже мои коллеги. Но вот и наша очередь", — и Антонов коротко бросил микрофон одно единственное слово:
— Огонь! — и в ту же секунду нажал на спусковой крючок.
Почти бесшумные хлопки выстрелов — и в офицерской палатке не осталось живых людей. Перенос огня на следующую цель. На следующую. Сменить магазин.
Люди в камуфляже работают словно роботы. Выстрелы следуют один за другим. И практически каждый из них приносит немецкому солдату или офицеру смерть.
Второй магазин заканчивается. Пора отходить.
— Отход! — и десяток человек растворяется в лесу.
Еще через полчаса, проснувшийся немецкий солдат, отправившись по нужде, увидит несколько расстрелянных палаток и поднимет тревогу. Спешно организованные поиски ни к чему не приведут. А ужас уже потихоньку начинает распространяться по немецким войскам… Потому что группа капитана Антонова — не единственная.
— Эй, Карл, притормози, смотри — наш! — немецкий солдат указал товарищу на неподвижное тело в форме пехотинца Вермахта, лежащее на обочине.
— Сейчас, — если честно, то Карлу не очень хотелось останавливаться. На их фронте все шло совсем не так как хотелось. Нет, первый день, да и второй все было точно так. Но теперь наступление все больше и больше тормозиться, исчезают люди, танки и целые колонны. Прошел слух, что один из дозоров видел какую-то чудовищную машину русских — с двумя стволами нереальных калибров. Но — долг есть долг, и ему необходимо остановится, чтобы хотя бы забрать документы этого невезучего солдата.