– Он не лжет, – вдруг сказала Ирис.
– Что? – насторожилась испанка.
– Когда была похищена донна Коломба?
– Девять лет назад, – все еще не понимая, ответила Беатрис.
– Это не тот корабль. Я выросла на верфи и могу поклясться, что «Воскресение» не плавает и года. Бригантина совсем новая. Здесь не могло быть донны Коломбы, и даже бортовой журнал, при условии, что мы до него доберемся, в лучшем случае, откроет нам, что ваш жених возит ром индейцам.
– Что же нам делать? – ошарашенно спросила испанка.
– Топиться, – мрачно пошутила Ирис.
Каюта, куда дон Перейра с большим почетом проводил невесту, поразила даже ее, притерпевшуюся к безвкусной роскоши Нортон-хауза. Будучи человеком, начисто лишенным чувства меры, дон Перейра научился замещать качество количеством. Девушка обвела взглядом временное пристанище, помотала головой и зажмурилась. Тут можно было смело открывать сезонную распродажу ковров, подушек, мебели и разных изящных мелочей для дома. Правда, перед входом следовало повесить табличку: «Лиц, ниже вице-короля, просьба не беспокоиться». Купить такие вещи даже по сниженным ценам мог только очень богатый человек.
Каждая по отдельности была милой и красивой, но собранные вместе они производили впечатление кошмара персидского шаха. Нет, безукоризненная простота и морской порядок каюты Джеймса Рика были ей куда милее.
От этого непрошеного воспоминания сердце тревожно и тоскливо сжалось, но больше Ирис не удивлялась и не осуждала себя. Ее брак с графом Эльсвиком отодвинулся куда-то «в туманную даль». Что толку загадывать о будущем, если сегодня ее, возможно, повесят на рее, заставят «сплясать по доске» или придумают что-нибудь еще… Не отдавая себе отчета, девушка приняла здешние правила игры: жить единым мигом и не отказывать себе ни в чем. И если раньше Ирис гнала прочь опасные мысли, то сейчас она бросилась в них, как в омут, со всей страстью и безрассудством юности. Графиня молчала, к чему-то напряженно прислушивалась.
– Как думаете, это он? – спросила она, кажется, на полсекунды раньше стука в дверь.
Ирис переглянулась с испанкой и тенью скользнула от окна, притаившись за темно-зеленым бархатным занавесом, закрывающим вход в спальню.
– Войдите, – ровным голосом произнесла Беатрис.
Дверь чуть приоткрылась, и в проеме показалась лысина дона Перейры.
– Добрый день, дорогая…
Договорить он не успел. Ирис бесшумно появилась за его спиной, протянула руку и ловко выдернула из-за пояса Перейры длинный пистолет. Тот обернулся скорее удивленно, чем испуганно.
– Спокойно, – произнесла Ирис, предусмотрительно отступая, – кричать не советую. Я умею стрелять.