В пять утра, закончив погрузку мин, в сопровождении сторожевых кораблей «Смерч» и «Ураган», тральщиков ?? 898 и 899 в Баренцево море вышли минные заградители «Мурман» и «Пушкин». Для установки минного заграждения на подходах к Кольскому заливу.
На «Мурмане» к этому времени было установлено три ста тридцати миллиметровых орудия (два на полубаке и одно на юте), два трехдюймовых зенитных орудия Лендера и два пулемета ДШК. «Пушкин» получил две сорокапятки и пулеметы. Экипажи обоих минзагов были пополнены кадровыми военными моряками - минерами и комендорами. И, в общем и целом, готовы к выполнению поставленной задачи. Хотя мин так ни разу еще и не ставили. А только тренировались. «Пешим по конному».
Всего они должны были выставить двести пятьдесят мин. Сто - «Пушкин», сто пятьдесят - «Мурман». И выставили. Три линии по полторы мили и одну в две мили длиной. Всего тринадцать банок. Краснофлотцы втихомолку материли штабных крыс, запланировавших такое несчастливое число. И не зря. Одна мина таки взорвалась при постановке. Но, к счастью, уже в воде. Поэтому никто не пострадал. Ни во время взрыва. Ни после. Во время разбора полетов.
За навигационное обеспечение постановки отвечал начальник Гидрографического отдела флота. Но без косяков все равно не обошлось. Из-за ошибки в счислении на «Пушкине» начальная точка первой линии заграждения оказалась сдвинутой на одну милю к норду. От намеченной по плану. Отчего сместилось все заграждение. Кроме того, все линии оказались сильно растянутыми. Что было неудивительно. Поскольку для обоих экипажей это был первый выход на минную постановку.
Зато теперь непрошенных гостей ожидал оч-чень неприятный сюрприз. Не только шестидюймовые батареи, установленные на открытых позициях на полуострове Рыбачий, мысе Сеть-Наволок и острове Кильдин (о которых вражеская разведка могла знать и, само собой, отлично знала), а также двенадцатидюймовые гаубицы (о которых англосаксам и их французским и норвежским прихвостням пока еще ничего не было известно). И мины…
»Карл Либкнехт» прибыл в бухту Мотка поздним вечером двадцать девятого ноября. Установив связь с командиром двести семьдесят третьего горнострелкового полка сто четвертой горнострелковой дивизии, который должен был освободить от белофиннов полуострова Рыбачий и Средний, эсминец в восемь утра открыл огонь по поселку Пумманки и становищу Маттивуоно, выпустив в общей сложности двести четырехдюймовых снарядов. К большому удовольствию горных стрелков. Которые после артналета без единого выстрела заняли оба населенных пункта. Точнее, ту местность, где эти населенные пункты до этого находились. Потому что «Либкнехт» сравнял их с землей.