Впрочем, одного из офицеров разведчики в живых все-таки оставили. И отвели к комбату. Судя по двум узким полоскам из серебряного галуна на обшлаге и нарукавной нашивке (буква «S» на щите) - это был ротный начальник шюцкора. И мог пригодиться.
Капитан вызвал к себе начштаба, старшего лейтенанта Гаврилова, который говорил по-фински, и приказал допросить пленного. Однако шюцкоровец оказался неразговорчивым. Хотя вопросы ему задавали на чистейшем финском языке.
- Пухуттэко вэняття? Микя он нимэннэ? Говорите ли вы по-русски? Как ваше имя?
Ротный посмотрел на старшего лейтенанта исподлобья. И молча отвернулся.
Комбат прищурился. На вид пленному было слегка за сорок. Сухощав, подтянут. Армейская выправка. Видимо, отставник, призванный из запаса. Военная косточка. Как минимум, фельдфебель. А может, из «бывших». Подпоручик лейб-гвардии какого-нибудь Его Императорского Величества полка.
- Мисся он дунамиитти? Монтако? - наклонился к финну начштаба. - Где заложена взрывчатка? Сколько? Мисся он? Монтако?
Шюцкоровец молчал, глядя в стенку.
- Мисся он суоэлускунта? Монтако? Отвечать, сука! - рявкнул Гаврилов. - Где дислоцируется шюцкор? Сколько? Монтако?
Шюцкоровец посмотрел начштаба в глаза. И усмехнулся. Нагло.
Резким ударом в челюсть старший лейтенант сшиб его со стула.
Старшина Бедрин, который стоял рядом, схватил пленного за ворот и рывком усадил обратно. Тот вытер тыльной стороной ладони разбитый рот. Но ничего не сказал.
Судя по всему, финского языка ротный начальник не понимал.
Как не понимал и немецкого. А может, просто был глухонемой?
Наконец, комбату надоела эта бодяга.
- Значит, не хочешь говорить, сволочь белогвардейская? - хлопнул он ладонями по коленям и поднялся. - Ну, и хрен с тобой! - капитан повернулся к старшине Бедрину, и приказал. - В расход! Только по тихому.
Бедрин заломил шюцкоровцу руки за спину и сноровисто скрутил ремнем. А потом, дернув вверх, поставил его на ноги. И толкнул к выходу из блиндажа.
- Сволочь большевистская, - негромко, но отчетливо сказал белофинн и сплюнул на пол. - Все вы здесь сдохнете. Не сегодня, так завтра. Все до одного.
- Ишь, ты! - покачал головой старшина. - Не глухонемой он, оказывается, товарищ капитан! И даже по нашему умеет! Шкура белофинская! Может его еще поспрашивать? - посмотрел Бедрин на Старчака.
- Этот ничего не скажет, - покачал головой комбат. - Падаль золотопогонная, - и повторил. - В расход.
- Есть, в расход! - козырнул старшина. - Иди уже, - пихнул он шюцкоровца к дверям. - Сдохнете, говоришь? А это видал?! - сунул кукиш обернувшемуся белофинну в лицо Бедрин. - Сам вперед сдохнешь!