Командир полка качнул крылом, и они посыпались на врагов со стороны солнца.
Николай был абсолютно спокоен и, когда большой двух килевой бомбардировщик залез в прицел на встречном курсе, вогнал пушечную очередь в пилотскую кабину. И увидел, как полетело во все стороны разбитое стекло, а самолет резко перешел в пике. Есть один!
Проскочив в низ и снова, набирая высоту, Николай вышел снизу к следующей девятке. Чтобы ударить в незащищенное брюхо. И ударил!.. И опять удача! Длинная очередь Николая пришлась прямо в бензобак, и бомбардировщик, загоревшись, накренился и пошел вниз… Есть второй!
Николай свечой поднялся вверх… Тут-то его и подловили! По левой плоскости и мотору пробарабанили вражеские пули! Николай бросил взгляд налево. Самураи быстро приближались, и он резко развернул своего 'ишака' лбом им навстречу.
Это его и спасло. Каким-то чудом трассы прошли мимо, а вслед за ними проскочили и серебристые машины с красными кругами.
Мотор еще работал. А вот пушки отказали… Он понял это, когда, скользнув вниз, зашел на скорости очередному бомбовозу в хвост и нажал на гашетки.
Раздумывать было некогда. И упускать врага никак нельзя! Николай резко дал ручку в сторону, поставив свой истребитель на ребро, и мощным ударом консоли отсек крыло у самурая.
И, потеряв консоль, сам полетел вниз. От сильного удара Николай здорово расшиб лицо, но, к счастью, не потерял сознания. Он отстегнул привязные ремни, и его просто вышвырнуло из штопорящего самолета.
Его крутило и вертело, но он сумел, в конце концов, остановить вращение. Земля быстро приближалась, и Николай рванул вытяжное кольцо. Наверное, в последний момент. Потому что купол не успел полностью наполниться, и его сильно ударило об землю. И он потерял сознание…
И опять лейтенанту Полищуку повезло, потому что если бы он раскрыл парашют раньше, если бы не этот вынужденный затяжной, его расстреляли бы в воздухе самураи, как это произошло в этом же бою с его боевым другом старшим лейтенантом Малаховым. Они расстреляли его, беспомощно висящего под куполом…
Но узнает об этом Николай гораздо позже. Уже в госпитале…
А война шла своим чередом.
Член Военного Совета Тихоокеанского флота корпусной комиссар Лаухин подписал последний наградной лист, и устало откинулся на стуле. Многовато, конечно, посмертных… Но, что поделаешь… Война! Здорово они, однако, врезали самураям! И морским и сухопутным! Надолго запомнят!
Он посмотрел на бумаги. Тридцать один Герой Советского Союза! Это что-то значит!.. Петр Иванович отхлебнул из стакана с остывшим чаем. И вдруг поймал себя на неприятной мысли… Или приятной?