Матвей считал двойника отражением Астры, но сама она была убеждена: двойник – настоящий, обитающий в зазеркалье образ ее иной ипостаси, загадочной и непостижимой.
На обратной стороне зеркала сохранились полустертые, вырезанные на старинной бронзе буквы, – ALRUNA, что означало «тайный знак». Зеркало вполне отвечало своему предназначению: подавало знаки, проливающие свет на мрачные события, прошлые или будущие. Уловить смысл этих знаков становилось задачей хозяйки зеркала.
Уезжая из Москвы на несколько дней, Астра брала зеркало с собой. Привезла она его и в этот раз. Мутноватая амальгама искажала черты женщины-двойника, и та как будто посмеивалась над нетерпением своей визави. Куда торопишься, мол? Всему отведено положенное время…
Астра просиживала перед зеркалом часами, пролетающими незаметно, жгла свечи, питая огнем капризное венецианское стекло. Впрочем, из чьих рук вышло это чудесное изделие, неизвестно. Ей казалось, что зеркало существовало всегда, оно пришло из магического мира, тесно переплетенного с нашим, и что судьба подчиняется законам, неподвластным человеку.
Стеклянно-золотистый блеск слепил глаза, вызывал слезы. Наверное, Матвей прав, говоря об усталости мозга, который по желанию Астры создает призрачные видения. С другой стороны, эти видения воплощались наяву, доказывая, что они – не плод воображения.
Матвей смеялся над ее фантазиями, называл выдумщицей, но постепенно втягивался в эту игру и начинал понимать ход мыслей Астры. Он тоже имел двойника, хотя не признавался, что петровский вельможа граф Яков Брюс – чернокнижник, астролог и ученый – занимает слишком много места в его душе, слишком влияет на его ум, чтобы быть просто исторической фигурой. Иногда он путал рассуждения Брюса со своими и долго пытался разделить их.
– Не стоит бояться своих странностей, – говорила Астра. – Просто принимай себя таким, и тебе станет легче.
– Хочешь, чтобы я поверил в двойников?
Она пожимала плечами и мило улыбалась:
– Истина всегда немного безумна…
Он протестовал, но потом соглашался. Невозможно было спорить с Астрой. Ее доводы обескураживали, а тон и выражение лица заставляли усомниться, что она шутит.
Еще одна вещь из дома баронессы оказывала на нее серьезное влияние – видеокассета с заснятыми разрозненными эпизодами, то ли проникнутыми кельтской символикой, то ли навеянными венецианским карнавалом… По мнению Матвея, этот любительский «кинофильм» был рожден больным сознанием убийцы, который пытался заразить своими маниями окружающих. Астра утверждала, что кадры на пленке предрекают будущее.