– Есть вещи, которые трудно объяснить по теле-фону…
– Да! Я была у мужа и…
Она перекладывала сумочку из одной руки в другую. На ней было скромное полупальто из искусственного меха, платок и темные очки.
– Как он? – спокойно спросила Астра. – Идет на поправку?
– Надеюсь, что так…
Ее лицо не выражало воодушевления.
– О чем вы хотели мне сообщить?
– У нас состоялся откровенный разговор… Нечто вроде исповеди…
– С кем?
– С мужем, – удивленно повернулась она к Астре, словно это само собой подразумевалось. – Он… признался, что всю жизнь лгал! Оказывается, его первая супруга, Лидия, умерла не от аппендицита. Ее убили! Когда ему сообщили об этом, он не мог поверить. Он до сих пор не верит, что кто-то посмел поднять руку на его Лидию! Он боготворил ее…
Они неторопливо зашагали вдоль ряда очищенных от снега лавочек.
– Дети тоже не знали?
Раиса покачала головой:
– Нет. Он не решился сказать им правду. Благо все произошло далеко от дома – в море. Его отчаяние было столь велико, что пришлось обращаться за психологической помощью. Кажется, психолог и посоветовал ему придумать для детей какое-то щадящее объяснение, почему их мамы больше не будет с ними.
– Ну а потом, когда дети выросли?
– Нико сам поверил в придуманную историю с аппендицитом. Хотел верить! Он счел убийство Лидии дурным знаком – зловещим пятном, которое легло бы на будущее Нелли и Леонтия. Он тщательно скрывал истинную причину смерти Лидии от всех, чтобы какие-нибудь доброхоты не посвятили детей в страшную тайну. Муж винил в первую очередь себя. Тот портрет Лидии, который висит над роялем, мог сыграть роковую роль. Нельзя было изображать живого человека в царстве мертвых. Кто-то назовет это дремучим суеверием, но Нико ужасно страдал! Он нарочно не снимал картину, чтобы она служила постоянным укором. Чтобы ни на минуту не забывать о своей ошибке…
– По-моему, дети сами потребовали оставить портрет.
– Я знаю… Невозможно судить со стороны о таких вещах, как потеря близких, память о былой любви, связи между родителями и детьми, которая не разрывается со смертью, а приобретает иные формы… Это чрезвычайно тонкие сферы, куда не стоит вмешиваться посторонним.
Она прижала руки с сумочкой к груди, глядя на Астру воспаленными от бессонницы глазами.
– Я сама ненавижу этот портрет и… боюсь его! В квартире как будто постоянно кто-то присутствует… наблюдает за мной… ловит каждое движение, каждую мысль! Лидия пугает меня. Кажется, она ревновала Нико к его второй жене… и ко мне ревнует. Муж говорит, она не простила ему измены и отомстила… продолжает мстить. Ведь ее убийца не пойман! Это все так запутанно, так сложно…