Мой портрет.
Я тихо ахнула. Данин сделал несколько шагов вперед.
Я? Нет, не совсем. Я говорила, что художники видят мир по-другому? Тогда я еще не представляла, как странно видит этот мир он.
Высокая, слишком худая и угловатая фигура, длинные, почти до колен, волосы цвета розового жемчуга, переливающиеся всеми оттенками серебра и перламутра. Вокруг — высокие деревья, зеленые, как его глаза, живые, настоящие. Море цветов, в котором увязла другая-я. Казалось, сейчас в открытое окно влетит ветер — и ветви деревьев, и травы начнут волноваться, как море. Зеленое-зеленое море. Странный покрой жемчужно-белого платья, еле прикрывающего колени, странные украшения на запястьях — что-то похожее на широкие браслеты с рунным узором; длинные серьги в ушах и тяжелое ожерелье с жемчугом. И глаза — огромные, фиолетовые, абсолютно ничего не помнящие. Странная поза, выражающая поиск и отчаяние.
И он видит меня такой?
Я никогда не пойму Данте, никогда.
— Ладно, мальчики, меня уже Дрэйя заждалась, — я аккуратно свернула полотно и упаковала в мини-контейнер. Эта картина займет достойное место в моей коллекции. Я пошла к двери, чувствуя себя как-то странно.
Данте и Данин обменялись странными взглядами. Сегодня вообще все как-то странно.
Ничего, я подумаю об этом позже…
Я стояла напротив большого зеркала и внимательно вглядывалась в отражение. Дрэйя сидела рядом и старалась понять, что со мной происходит. Ничего не случилось, ничего. Я убеждала себя в этом уже часа два. И даже успела повесить свой портрет в кабинете, подальше от любопытных глаз. Там же висело огромное, на полстены, старое зеркало, перед которым я вертелась полчаса, а то и больше, пытаясь увидеть признаки приближающегося безумия.
Я смотрела себе в глаза. Фиолетовые, словно разбавленные серебром, слишком большие для узкого лица. Я вспоминала детство, отца, тетушку Анну, мать… То есть, отец позже все-таки женился, и Эллис стала для меня настоящей матерью.
Почему Данте видит такие пустые глаза? Я же все помню! Я точно знаю, кто я, где я была и что со мной происходило. Я никогда не пойму его, никогда…
Фон настойчиво звонил, второй или третий раз, я как-то не обратила внимания на такие мелочи. Как оказалось, зря.
— Эрих, неужели ты вспомнил о моем существовании?! — Я возмущенно смотрела сквозь экран фона на этого белобрысого… управляющего.
— Милая, о тебе сложно забыть, даже вдали от дома… Ты уже встретила Данте?
— Да, мой повелитель. Я выполнила все твои указания!
— Таллин, прекрати! — Между его бровями пролегла недовольная морщинка. — Перелет, надеюсь, не доставил ему неудобств?