– Дожили! – Крячко легко вскочил. Гуров всегда завидовал способности друга мгновенно переходить из одного физического состояния в другое. Сам Гуров был способен быстро встать или лечь лишь в минуты опасности, обычно он, прежде чем двинуться, вздыхал, внутренне собирался и, как ему казалось, передвигался медленно и тяжело.
Пельмени, красивая, свежерозовая безвкусная ветчина иностранного происхождения – дежурный ужин холостяков друзья украсили рюмкой водки.
– С Рождеством Христовым! – Крячко встал, Гуров махнул на него рукой.
– С Рождеством, Станислав, – и вздохнул. – До чего же надоела эта окаянная жизнь! Надо чаще смотреть в «ящик», видеть больше несчастных людей, тогда к себе жалости поубавится.
– Верно! Ты живешь в роскошной квартире со всеми удобствами, сытно ешь, вкусно пьешь, стреляют в тебя не каждый день. – Крячко говорил беспечно, шутовски, но смотрел на друга серьезно.
Выглядел Гуров плохо, резче обозначились скулы, под глазами залегли тени, правда, глаза от этого стали ярче, голубее, словно у киногероя.
– Борис Галей – убийца, слов нет, но и злости у меня на него нет и брать его никакого желания…
– Да и на сей момент предъявить ему нечего, – перебил Крячко.
– Если бы никто не мешал, дал поработать спокойно, то одно убийство я бы ему доказал обязательно. А так ни азарта, ни куражу… Чую, лишь мы с убийцей определимся, приблизимся, как появится востроносенький чиновник с бумаженцией. Мол, уважаемые менты, благодарствуем, работу вы проделали агромадную, пришел наш черед. И куда заберут парня и что ему навешают, узнаем мы из газет и от ласкового телекомментатора.
– В первый раз? – Крячко наполнил рюмки.
– Что-то в этом деле особенно нечестное и подлое, а мы с тобой, Станислав, главные закоперщики. Не хочу я работать! Не хочу! – Гуров говорил спокойно и ладонь опустил на стол вроде без особой силы, но посуда запрыгала, свою рюмку Крячко спас просто чудом и, чтобы больше не рисковать, быстро ее выпил.
– Ты вроде как убийце сочувствуешь. Или он убил случайно одного и по недоразумению?
– Не случайно и не одного, но судить человека следует только за совершенное и доказанное, а не за то, что властям надобно, а я чую…
– И заткнись! – вспылил Крячко. – Откуда ты такой совестливый взялся? Я бы тебе напомнил из твоей биографии, недавнее совсем…
– Я лучше твоего свои грехи знаю! – перебил Гуров. – Я про себя такое знаю… – Он тоже выпил.
Крячко взглянул на часы, вновь наполнил рюмки.
– Дорогой Лев Иванович, желаю тебе здоровья. Сколько бы ты ни грешил, добра ты совершил значительно больше, чем зла. Если Бог есть, он видит! С Рождеством тебя! Да сопутствует нам удача!