Дитя больших планов (Плотникова) - страница 81

 Но, чем больше прояснялась душа, тем сильнее становился Зов.

 Странный шепот стал вкрадываться в сны Каинара. Он не был враждебен или чужд химеру, но он и не был похож ни на голоса лесных духов, ни на мысли обитавших в лесу животных, ни на странные суетливые мысли людей... Вообще ни на что. Мягкий переливчатый хрустальный звон, нежный, терпко-сладкий и холодный, как родниковая вода, перебор струн арфы и шум нечеловеческих голосов будоражили воображение, заставляли просыпаться ночью и до самого рассвета вслушиваться в темноту и тишину в надежде уловить еще хоть отголосок.

 И вот однажды на границе лета и осени, когда дни все еще длиннее ночей, но к утру трава покрывается росным инеем, странный Зов сделался непереносимо сильным. Может, виной тому были луны? Обе были полные, обе почти стояли в зените, и на землю потоком изливался нежный тонкий свет, смешение персикового и голубого оттенков. Может, это он поднял Каинара той ночью с постели и заставил полуодетым выскользнуть из дома? И вот теперь химер стоял перед домом, на плотной жесткой земле двора, служившего им с отцом для тренировок, и не понимал, что же ему нужно здесь.

 Что происходит? Лунный свет с неба, токи сил земли под ногами, странное, больно тянущее все мускулы напряжение и этот постоянный, неумолкающий звон в голове. Силясь хоть как-то выплеснуть все это, чтобы не разорваться на мелкие ошметки, он поднял глаза к небу и завыл.

 А взгляд его был уставлен прямо на девять нежно светящихся в осенней темноте стержней Колонн.

 Всласть повыть ему не дали. Кто-то невидимый захихикал очень противным скрипучим голоском, подвыл, передразнивая, а потом резко и сильно дунул прямо в лицо. Очередная рулада захлебнулась на самой душевной ноте. Химер закашлялся.

 - Юдар! А ну, живо прекрати!

 - Это ты прекрати мешать мне спать, - с крыльца уже спускался Равен, сонный, взъерошенный, в одной тунике и с подушкой в обнимку. - Чего развылся, весь дом перебудил.

 Уши химера тотчас виновато поникли. В неясном ночном свете невозможно было судить наверняка, покраснел он или нет.

 - Прости... Я не хотел никого будить, честное слово! Я...

 - А ну как щас повоспитываю, да по тому месту, на котором сидят! - Равен грозно нахмурил брови, встопорщил перья и надвинулся на сына. Тот предпочел отступить подальше, но испуганным не выглядел. Скорее, он выглядел готовым дать сдачи. - Ишь, не хотел он! Вот как будешь мне завтра от завтрака и до ужина баллады на вемпарийском читать!..

 - Не надо баллад! - шарахнулся подальше химер. - Все, что угодно, только не этот кошмар!