— Но ведь я для того и купила этот проклятый шоколад!
— Так дашь его мне, я обожаю шоколад. Как это чудесно! — воскликнула Либби, хлопая в ладоши и глядя на Харриет с радостным волнением. — В это время на следующей неделе мы уже будем в Южной Каролине. Я так волнуюсь!
— Да-да, — подхватила Тэт, — твоя бабушка нас туда отвезет. Она такая молодчина!
— Либби, Ида Рью уходит от нас, — несчастным голосом сказала Харриет.
— Уходит? — Либби последнее время стала плохо слышать, сейчас она вопросительно взглянула на Эдди, ожидая разъяснений. — Харриет, дорогая, говори немножко громче, хорошо?
— Ида Рью — их домработница, — объяснила Эдди. — Она уходит, и Харриет из-за этого расстроена. А я ей говорю, что все образуется, что в мире нет ничего постоянного…
— О, милочка, — сказала Тэт. — Как это тяжело для тебя. Ида ведь была с вами так долго!
— Бедняжка Харриет! — воскликнула Либби. — Милая, ты ведь любишь Иду, правда? Так же как я люблю Одеон.
Тэт и Эдди за ее спиной закатили глаза, и Эдди сказала:
— Мы все знаем, как сильно ты любишь Одеон. Даже слишком сильно.
Тэт хихикнула: леность Одеон была среди сестер притчей во языцех, она только и делала, что сидела в кресле, жалуясь на здоровье, а Либби хлопотала вокруг, наливала ей лимонад и мыла посуду.
— Одеон со мной уже много лет, — твердо сказала Либби, розовея, — она часть моей семьи, мы с ней неразлучны еще со старого дома, и господи прости, у вас что, нет сердца? Она ведь совершенно больной человек.
— Она пользуется тобой, Либби, — проговорила Тэт.
— Дорогая, — отчеканила Либби, лицо которой стало совсем розовым, под цвет блузки, — наверное, ты не помнишь, что Одеон вынесла меня из дома, когда я лежала с пневмонией и даже двигаться не могла. Да, она вынесла меня на своей спине! И несла всю дорогу до больницы!
Эдди не удержалась:
— Что ж, наверное, это было последнее, что она сделала в твоем доме.
Либби повернулась к Харриет и поглядела на нее с сочувствием:
— Бедняжка! Ужасно быть ребенком, правда? Все время зависеть от других.
— Что ж, совсем скоро наша Харриет вырастет, — вмешалась Тэт. — Правда, малышка? И у тебя будет свой дом, и тогда ты можешь забрать к себе Иду, и все будет хорошо.
— Глупости! — сказала Эдди. — Она очень скоро забудет об этой истории.
— Никогда! — вскричала Харриет так громко, что сестры переполошились. — Я никогда, никогда не забуду об этом!
Она вырвалась из рук Тэт и сломя голову бросилась бежать прочь. Эдди подняла бровь, как бы говоря: «Представляете, и так продолжалось все утро!»
— Боже мой, — сказала Тэт, проводя рукой по волосам.