Харриет потерла глаза и сказала:
— Я видела его машину полчаса назад.
— А куда он ехал? К железной дороге?
— Может быть. Мне самой было интересно, куда он ехал.
— Слава богу, он меня не видел, — сказал Хилли. — Когда он вышел из машины, я чуть в штаны не наложил от страха. Я прятался в кустах около часа, про змей даже не вспомнил.
— Давай спрячемся на холме и посмотрим, что он там делает.
Харриет думала, что Хилли не устоит против предложения сделать что-нибудь вместе, но он ответил быстро и решительно:
— Никогда в жизни! Ты не понимаешь, этот человек опасен…
Он невольно повысил голос, и пара стоящих на крыльце гостей с любопытством повернулась в их сторону. Харриет толкнула его локтем под ребра.
— Ты не понимаешь, — быстро зашептал Хилли. — Он убил бы меня, если бы увидел. Он так выглядел… — Хилли скривил лицо и начал бешено вращать глазами.
— Он что, искал что-то?
— Не знаю, что он искал, просто я не хочу иметь с ним никаких дел. Вообще, никогда. Да если он или его братья поймут, что это мы бросили змею, нам крышка. Ты что, не читала газету, которую я послал?
— Не смогла.
— Так вот, это была его бабушка, понятно? И она чуть не умерла.
Калитка со скрипом приоткрылась, и Харриет вдруг вскочила на ноги.
— Одеон! — закричала она.
Маленькая негритянка, в шляпе и платье, подпоясанном ремешком, только скосила на нее глаза, не соизволив даже повернуть голову в ее сторону. Сжав губы, глядя прямо перед собой, она прошаркала к задней двери и решительно постучала.
— Миз Эдит дома? — спросила она скрипучим голосом, приставив руку к бровям и наклоняясь ближе к стеклу, чтобы заглянуть внутрь.
Харриет, красная от смущения, обиженно опустилась на качели. Хоть сама она и не особо дружила с Одеон, все же для нее старушка представляла собой часть Либби. Они с Либби и были как старая супружеская пара, и ссорились так же (в основном из-за кошки Бутон, которую Одеон терпеть не могла), и так же быстро мирились, так же обожали друг друга и понимали с полуслова.
Как она могла забыть про старую служанку? Они жили с Либби уже сто лет, еще со времен «Дома Семи Невзгод», вместе состарились, но что же ей делать теперь, когда у нее уже нет ни сил, ни здоровья искать новую работу?
На крыльце возникла небольшая суматоха.
— Вот там вас спрашивают, — сказал кто-то из гостей, и из дома выскочила Тэт.
— Одеон, — торопливо закричала она, — вы ведь меня узнаете, правда? Я Тэт, сестра Либби.
— Почему мне никто не сказал про миз Либби?
— Ах господи, верно… — Тэт оглянулась, ее лицо стало медленно заливаться краской. — Что же делать… Пройдите в дом, пожалуйста!