Не нужен… Или все-таки нужен? А еще для рыбалки нужны снасти, специальная одежда, снаряжение. Дорогое хобби. А денег не хватает… И только ради этого пускаться на ядерный шантаж?
– …сын у него наркоман. Он ото всех скрывает, а мне доверился. Деньги просил на лечение. Выделили мы ему в качестве материальной помощи. Я потом поинтересовался, как прошло лечение. Ничего он мне не ответил, вздохнул только тяжело, а у самого губы трясутся. – Взглянув в непроницаемое лицо Углова, руководитель АЭС отшатнулся. – Да нет. Не может быть такого, чтобы ради денег для сына…
Не может… А как может? Каков он, тот крючок, на который поймали иуду?! Ведь был же этот крючок, обязательно был. Наверняка это не корысть. Вернее, не только корысть. Должно было быть что-то еще: решение каких-то проблем, с которыми человек не мог справиться самостоятельно.
Из размышлений Углова вывел резкий и протяжный звонок. Сигнал шел от аппарата спецсвязи под подполковничьим кителем генерала. Незапланированный вызов означал новости: хорошие или плохие. Извинившись перед главным инженером атомной станции, командир «Вымпела» с волнением снял с пояса сигналящую трубку.
На связи оказался полковник Бондарев:
– Владимир, мы определили его.
У Углова отлегло от сердца, и даже трубка в руке стала как будто легче. Хоть одна обнадеживающая весть.
– Наш крестник, выпущенный в обмен на Загайнова, Ахмед аль-Рубеи. Из ОТО перегнали аудиозаписи его допросов. Парни сравнили фонограммы, полное совпадение. И голос от наложения сразу очистился. А звонит он нам со спутникового телефона Хундамовой, которым пользовалась та, когда договаривалась с нами об условиях освобождения Загайнова.
Вот это новость! Углов потер свободной рукой лоб и перевел взгляд на сидящего рядом с ним главного инженера. Выйти в коридор? Разговор конфиденциальный, посторонние при нем не нужны. С другой стороны, главный инженер – единственный, кому известно о присутствии на станции сотрудников «Вымпела», и оставлять его одного тоже не следует… Сообщенное Бондаревым известие оказалось настолько неожиданным, что мысли путались в голове боевого генерала.
– Постой. Ты уверен, что это он? – недоверчиво переспросил Углов. – Хотя, раз полное совпадение… Но он на свободе меньше двух недель, а акция требовала тщательной подготовки! Как он успел?!
– Владимир, они могли подготовиться заранее: завербовать сотрудника АЭС, передать ему фугасы. А в решающий момент Хундамова выдернула из тюрьмы Ахмеда, чтобы он вел все переговоры.
– Сомнительно, – забыв, что друг его не видит, Углов по укоренившейся привычке резко тряхнул головой. – Атомный реактор, угроза взрыва, ультиматум – стиль Рубеи, его почерк. Вспомни, как было в Мурманске. Но я не понимаю, как за эти дни он успел все провернуть!