— Попробуй посчитать до ста. Или до пятисот.
— Уже пробовала.
— Ну тогда расскажи себе сказку.
— Не знаю ни одной.
Даррел быстро повернулся к ней лицом.
— Не верю! — сказал он. — Что мать рассказывала тебе на ночь, перед сном?
Мелани задумчиво смяла край одеяла.
— Она мне ничего не рассказывала. Когда я была маленькой, мама постоянно болела.
Мелани подложила под себя подушку и села, повернувшись лицом к Даррелу. В темноте барьеры между ними, казалось, исчезли, и Мелани забыла о Синди Райт и о своем решении держаться от него подальше. Сейчас ей было холодно и одиноко и совсем не хотелось спать. А Даррел рядом, он спокоен, ненавязчив и очень внимателен.
— Можно мне кое о чем тебя спросить?
— Валяй! — прищурился Даррел.
— Как ты оказался среди этих людей? У тебя ведь нет детей, ты не семейный человек, зачем тебе нужно выигрывать эту яхту?
Даррел так долго не произносил ни слова, что Мелани показалось, будто он заснул. В тишине было слышно, как тикают часы на камбузе.
— Ты ведь меня совсем не знаешь, Мелани, — наконец сказал он.
— Еще как знаю! Ты всегда и везде выходил победителем. Согласись, ведь еще с тех пор, как ты спас того мальчика…
Даррел нетерпеливым жестом остановил Мелани и так тяжело вздохнул, что она с удивлением покосилась на него.
— Никого я не спасал… — проговорил он запинаясь.
— О чем ты говоришь? — не поверила Мелани. — Об этом же писали все газеты. Двенадцатилетний мальчик провалился под лед, когда пытался перебежать замерзшую речку. Но ты поспел вовремя и вытащил беднягу, хотя был на год младше и, наверное, слабее его.
— Все было не так, как написали репортеры! — раздраженно воскликнул Даррел и, закрыв глаза, начал восстанавливать в памяти события многолетней давности.
День тогда выдался особенно морозный. С новенькой клюшкой на плече, которую недавно подарил отец, юный Даррел Уайт торопился на хоккейную площадку.
— Я случайно наткнулся на Арчи, — грустно проговорил он. — После того что произошло, я никаким героем себя не чувствовал. И даже не собирался никому об этом рассказывать. Но репортеры все равно пронюхали…
— Я все думаю о твоей сестре, — вдруг отвлекшись, задумчиво проговорила Мелани.
— О Синди? — прищурился Уайт.
— Да, должно быть, это такое счастье, когда у тебя есть брат, — протянула Мелани и посмотрела на Даррела. Ее голос дрогнул.
Даррел интуитивно понимал, что разговоры, связанные с детством и ранним сиротством, всегда были для Мелани больной темой.
— Как тебе сказать, — ответил он. — Синди в общем-то никогда не придавала этому особого значения, но, надеюсь, сейчас ее мнение изменилось. Теперь у нее самой дочь и сын.