В жизни, конечно, все перемешивается и соприсутствует. Люди повышенно-творческие, но недостаточно выстроенные по нравственно-духовной оси, как раз очень часто оказываются на крючках у различных A3, тому в истории мы тьму примеров сыщем…
— Владимир Львович, а есть ведь и люди, не часто встречающиеся, но я лично знаю таких двоих, которые могут и пить, и не пить, и курить, и не курить. И анашу могут потягивать, не западая, и с едой, и с сексом такие лее свободные отношения. Человек может переходить от удовольствия к у довольствию, и вроде бы все в порядке, владеет собой. На фоне повальных неконтролируемых зависимостей в нашем похмельном царстве — как объяснить такую возможность?..
— Возможно, это люди повышенно уравновешенные; но они, может быть, и обманывают себя: зависимость нарастает исподволь…
Сомневаюсь, что среди них есть свободно плавающие героинисты или непривязанные винтисты…
— Как объяснить такой парадокс: буддисты исповедуют непривязанность, внутреннюю свободу, а сами, как я наблюдал, почти наркотически привязаны к своим медитациям?
— Да, привязаны к непривязанности, это их выбор.
Но и они кушать хотят иногда, и не только кушать…
Кто перейдет пустыню
— Случается ли все-таки, хоть изредка, что человек сам освобождается от зашкалившего A3, от наркотика или наркоида?
— Да, случается. И возможность такая связана напрямую с потенциалом интеллекта и воли. С незаурядностью, с одаренностью.
Прекрасная женщина и прекрасный поэт Юнна Мориц была тяжелой наркоманкой. Сумела освободиться сама…
Было ради чего: ради поэзии и любви, что почти одно…
Тяжелым морфинистом был смолоду Мечников. Тоже справился сам. Тоже было ради чего…
— Булгаков…
— Да, тоже — ради спасения своего таланта… И Джек Лондон сумел бросить пить ради того же.
Самая страшная проблема наркоманов заключается не в том, чтобы перетерпеть муки отказа от наркотика, а в том, как и зачем жить потом — КУДА ЖИТЬ.
Живя на наркотиках, человек незаметно теряет свой ценностный стержень — или, как Кастанеда говорит, «точку сборки». И возникает состояние обесценивания жизни (другое имя ему — anaestezia psychica doloroza — «скорбное бесчувствие души»).
Я называю это переходом через пустыню…
Как раз в это время человеку нужна и огромная вера, и безграничное терпение, и хотя бы призрачно обозначенная ценностно-смысловая альтернатива наркотику — для чего я отказываюсь от него и освобождаюсь, ради чего совершаю этот кажущийся бесконечно затянутым переход… Какие, иначе говоря, A3 для себя выбираю.
Вот оно, самое трудное. Наркоману уже ничего не хочется выбирать. Основная причина срывов: безверие и духовная бедность, стократ усиливаемые опустошительными набегами зелий… Бескрасочность, тусклость, пустотность существования заставляет человека вспоминать ту насыщенность (пусть лишь мгновенную), которую он переживал в наркотическом опьянении. Еще миг, еще маленький повод — и пропасть разверзлась снова…