Он вспомнил одинокий фермерский домик, который видел, когда мотался по этим дорогам, и теперь пытался вспомнить проезд к нему. Там кто-то жил, он знал; тогда он видел дымок, вившийся из трубы. Причем хозяева домика явно были людьми немолодыми, иначе они позаботились бы о покраске стен и свежих занавесках, и двери сарая перевесили бы заново, чтобы тот мог служить укрытием от непогоды. Скорей всего там жили старики, тихо ждущие смерти на своем оскудевшем клочке земли. А может быть и вовсе одинокий старик...
Именно это им было нужно сегодня ночью: место, чтобы прийти в себя. Дождь смоет следы от машины, и они получат передышку, чтобы подумать и найти выход. Пожалуй, сегодня ночью его не поймают...
Он не испытывал страха и больше не испытывал даже злости: в свое время он с Новаком посчитается, но размышлять о том, каким образом он это сделает, сейчас было непозволительной роскошью. Все провалилось, он воспринял это спокойно; им даже в голову не приходило, что шериф... Теперь задача заключалась в том, чтобы остаться в живых и на свободе. И прежде случалось, что его ранили и преследовали, но он всегда выпутывался; справится и на этот раз.
Его целью стало выжить, выжить в каждую минуту, в каждый следующий час. Потребности его были просты: врач, деньги, другая машина. "- И я добуду их, - подумал он, вглядываясь в мокрую темную даль. - Я с этим справлюсь. И вернусь обратно к Лори."
Эрла поддерживала простота стоявшей перед ним задачи. Прежде, когда случалось терпеть поражение, его смущала и раздражала сложность возникавших проблем, неизвестность врагов. Он никогда не знал точно, чего хочет, и кто стоит на пути и мешает ему. Но сейчас все было абсолютно четко и ясно.
- Здесь поверни налево, - возбужденно крикнул он, завидев очередной перекресток. Именно там он встретил старого охотничьего пса.
- Куда мы едем? - спросил Ингрэм, сражаясь с рвущимся из рук рулем.
- Осталась ещё сотня ярдов, не больше, - ответил Эрл. - И там мы сможем провести ночь.
Ингрэм гнал машину до тех пор, пока свет фар не уперся в подгнившие деревянные ворота, криво висевшие на ржавых петлях. Дорогу загораживали буйные заросли сирени, разросшейся вдоль изгороди, но он разглядел дорожку, что вела к старому каменному дому, и одинокий желтый огонек, слабо светившийся в окне первого этажа.
Ингрэм распахнул ворота, загнал машину во двор и снова вылез, чтобы поставить ворота на место.
- Мне нужно избавиться от этого наряда, - пробормотал он, пока они приближались к дому, разбрызгивая грязные лужи на дорожке. - И согреться.