Дарман не знал, сколько их тут еще может быть. Он хотел сперва выпустить разведчика, потом подумал – и что делать, если тот покажет, что сюда топает еще сотня жестянок? По собственной оценке, коммандо мог удержать их около часа, и потом у них останутся только его вибролезвие и световой меч Этейн.
А затем он услышал крик.
– Дроиды, докладывайте!
Дарман прижался к склону рядом с Этейн. Он слышал голоса, даже если она не могла сделать того же; девушка посмотрела наверх, и зажмурилась. На секунду Дарман счел это признаком слепого ужаса, и он ее не винил. Он взорвал половину холма, и все еще не остановил дроидов. Сам клон тоже начинал чувствовать сверлящую пустоту в желудке.
Он сосредоточился на голосах, пытаясь определить число. Два человека… двое мужчин.
– …поставили мины…
– …что-нибудь видишь?
– …внизу больше ничего нет.
Дарман задержал дыхание.
– Нет, они ушли. Наверное, у них были спидеры.
– Дроиды, стройтесь и возвращайтесь…
Металлическое лицо скрылось, и звуки лязгающих шагов постепенно утихли, сопровождаясь жужжанием мотора спидера. А потом наступило молчание, нарушаемое только случайным треском разбитого дерева, медленно продолжавшего свой путь по исковерканному склону.
Дарман глянул на Этейн. Она все еще не открыла глаз, и тяжело дышала.
– Я не думала, что смогу это сделать, – сказала она.
– Сделать что? – она уставилась на коммандо, и тот снял шлем, чтобы девушка видела лицо. – Сделать что? – повторил он, выделяя слоги; ее взгляд проследил движения губ.
– Повлиять на них. На обоих.
– Это что-то вроде джедайского трюка с мыслями?
Похоже, она озадачилась: явно не привыкла читать по губам.
– Это вроде джедайского трюка с мыслями, – ответила Этейн.
Дарман подавил смешок; ничего веселого тут не было.
Она сделала нечто, показавшееся ему почти волшебным. На краю кризиса, она нашла лучшее решение, лучшее чем гибель вместе со всем снаряжением, что у них было… и даже Кэл Скирата не смог бы этого сделать.
Они выжили. Они могли двигаться дальше.
– Отличная работа, коммандер, – сказал он. – Прекрасно сделано, – он коснулся ее лба перчаткой и ухмыльнулся. – Давай позаботимся о себе, а?
Дарман вытащил медпак и открыл два шприца болеутоляющего и бакта-спрея. Сперва он поработал над собственным плечом, глубоко вогнав иглу в синюю вену на сгибе левого локтя – так лекарство расходилось быстрее. Но на глазах все равно выступили слезы, когда шприц впрыснул средство в тело.
Во взгляде Этейн читалась мрачная покорность; она сглотнула.
– Давай, Этейн, – сказал Дарман. – Сиди смирно.
Он направил спрей в левое ухо, как пистолет.