Всклокочив волосы, она ещё раз оглядела себя и стала вспоминать, какое бельё на ней сегодня — синее или белое, или ещё какое? Улыбнувшись своему отражению, она выпрямила до хруста позвоночник и вышла из уборной. У входа, конечно же, стоял молодой человек.
— Здравствуйте.
— Добрый вечер.
— Михаил. — Он протянул надушенную руку с блестящими здоровыми ногтями.
— Марина.
— Вы прекрасны!
Марина поморщилась от банальности и принялась рассматривать ухажёра — лицо с веснушками, широкие скулы и нежная ямочка на подбородке, красивые лёгкие кисти рук, карие глаза. Она почти влюбилась!
— Мне как-то неловко, но, может быть, я смогу вам оставить номер моего телефона?
Марина стремительно протянула ежедневник. При представлении она так усиленно улыбалась, что забыла запомнить, как зовут незнакомца. Молодой человек вписал телефон и имя. Улыбнувшись, подал свою записную книгу. Марина тоже оставила номер, но имени не написала. Михаил в секундной растерянности посмотрел на цифры и опять протянул книжку, но Марина уже поднималась по лестнице, звеня серебряным браслетом, опоясывающим щиколотку.
— Трам-пам-пам! — сказал он. — Можно я вас провожу.
— Нет.
— Почему?
— Нечего пялиться на мои ноги!
После победоносного триумфа тётиных чар Наташа возвращалась домой в самом приподнятом состоянии духа и образ тонкой рыжей бестии, повально соблазняющей мужчин, не оставлял её в покое. Она то и дело растягивала свои толстые губы в подобие соблазнительной ухмылки, чуть рассерженной, чуть смущённой, обращала взор на невидимого мужчину, который с каждым шагом по мере приближения к дому всё больше принимал черты Вадика, только тоже преображённого — в дорогом костюме, батистовой рубашке, с пристальным бесстыжим взглядом.
Марина шествовала чуть поодаль от племянницы, и её поведение вызывало у неё серьёзные опасения — Наташа продвигалась вперёд не свойственной ей иноходью, придурковато улыбаясь и вперив куда-то оловянный взгляд.
Михаил, оставшись наедине со «Столичным» салатом, чему-то усмехался, и его веснушчатые щёки, поднявшись вверх, образовывали на месте глаз самодовольные щелочки. Вспоминая название Марининых духов, он ещё раз заглянул в записную книгу, пытаясь отыскать её телефон среди множества других.
В воскресенье воздух особенный, солнце особенное, звуки тоже особенные, они лениво льются, словно отдыхая и требуя, чтобы и ты отдыхал. Марина лежала в кровати и представляла, как Михаил будет её целовать, какие цветы принесёт на первое свидание, куда они отправятся ужинать, и ей уже чудился запах рыбы, нет, баранины с жареным луком, а, может быть, просто картошки и сельди — жирной, пахучей сельди под каким-нибудь соусом. Но до этого надо было растормошить Наташу, сходить с ней в музей, в парикмахерскую и что-нибудь купить из одежды — племянница обожает вязаный трикотаж. Как всё успеть?