Уже второе слово я не понял сначала, драк потом верат, а если вспомнить, то еще и дэрг. Так, все потом.
– С чего это Бергу так суетиться?
– Он хоть стал комендантом и покрылся плесенью, но в свое время это был лихой воин таким и остался. Есть предел, который он не переступит. Дух закона гильдии для него и остальных охотников, важнее буквы.
– А также он наверняка учитывает возможность волнений, – вслух подумал я.
– Это тоже, Влад, – произнес Матвей, – но клянусь тебе своей кровью. Я знаю Берга двадцать лет и для него важнее первая причина.
Мне стало неудобно. Слишком редкое явление в моем мире чиновник с принципами и честью, вот и меряю всех одной гребенкой.
– Ладно, проехали, – говорю возмущенному Матвею. – Не подумал.
– Думай, прежде чем говоришь Влад. В Белгоре слово много значит.
Вот еще и Дорн насупился и учит.
– Да понял, я понял, дальше что?
– Дальше, – говорит успокоившийся Матвей, – начинаются сложности, неизвестно куда следствие повернет, эти благородные серьезно нашалили на поединке. Главное сейчас для тебя одно, оказаться в погани. Тогда вераты изойдут от злобы, но ничего сказать не смогут. Амулет есть? Есть. По закону получен? Да. Так что собирайся, племяш, поедешь с Дорном в Мариену. Он давно туда собирался. Обрадуются родственники? – спросил Матвей у Дорна.
– А как же. Который месяц зовут.
– А еще больше радости им доставит твое оружие и бронь на продажу, – хитро ухмыльнувшись, Матвей толкнул приятеля локтем.
– И тут ты прав, Кожа.
– Изделия Дорна по всему Арланду славу имеют, – посмотрев на меня, сказал Матвей.– За вещицу с клеймом двойная секира в круге, золотом по весу платят не торгуясь.
– Торгуются еще как и учеников постоянно всучить норовят, – комментарий Дорн.
– Как поедешь?
– Через Проход в Срединных горах[44], как иначе. Потом Вигор и Мариенна. В три недели на дорогу уложимся. Знакомые среди рейнджеров есть и найдем ему погань попроще. Посидит он там положенное время и сможет вернуться полноправным охотником.
– А мы, тем временем, будем инспектора за нос водить и поединком разбираться, – ухмыльнулся Матвей.
Я смотрел на двух людей и молчал. Что за город, что за люди? Никто из них не знал меня еще два дня назад, а теперь сидят и спокойно обсуждают предстоящее мне путешествие, принимают на себя заботу о моем выживании в этом мире. Вчерашний поединок, когда едва знакомые и не знакомые охотники защищали мою жизнь с оружием в руках, потому что считали это правильным. Насколько здесь более открытые и честные отношения между людьми, чем в моем мире. Никто не стесняется своих чувств и эмоций, не скрывает своего отношения к происходящему и окружающим. Если друг – то друг, если враг – то враг навсегда. Когда же мы потеряли такую искренность и открытость? Всю жизнь я не открывал свою душу посторонним. Очень тщательно выбирал товарищей. А друзьями, теми которым мог доверять во всем, стали только Гера и Толян. Теперь же я могу с уверенностью назвать более десятка тех, кому спокойно доверю свою жизнь. И они, я в этом уверен, считают так же обо мне. Шелуха того, что называют цивилизованными отношениями, никогда прочно не сидела на мне, когда она сползала, окружающие посматривали недоуменно и спрашивали наверняка, оно ему надо, зачем он лезет? Если судьба дала мне шанс жить так, как я хотел, но не мог прежде, я не буду его отталкивать.