— Презерватив у тебя есть?
Он лезет за бумажником, я же тем временем не спускаю глаз с пистолета, хотя приходится при этом откидывать голову, чтобы снова не садануть Алекса очками. Итак, я вот-вот сделаю это. Да, наконец-таки я решилась.
— Я девственник, будь со мной терпеливее, — признается Алекс, похоже, ничуть не стыдясь. Затем разрывает зубами пакетик, достает презерватив и принимается надевать его.
— «Рифленый, для ее удовольствия», — говорит он, многозначительно покосившись на меня.
Я приподнимаюсь, чтобы облегчить ему процесс натягивания. Трудно вот так вот с лету определить его размеры, потому что в очках ночного видения кажется, что его окружает сияющий нимб.
Я старательно растягивала свою девственную плеву на протяжении шести месяцев — чего только туда не совала, — пытаясь увеличить шансы на достижение оргазма, когда наступит момент потерять девственность. Однако надо признать, все усилия обернулись пустой тратой времени, потому что: а) казалось, прошла вечность, пока его шоколад смешался с моей арахисовой пастой и б) в конечном счете Алексу просто пришлось очень сильно пихнуть его, и когда он это сделал, на меня волной накатила адская боль. Все оказалось хуже, чем любят писать в «Космо». Гораздо хуже. Я дернула головой вперед и со всего маху приложилась к его лицу «Ночным оком». Всякий раз, когда мне больно, я даю сдачи. А тут еще тот факт, что Алекс-то в эту минуту млел в экстазе, пока я старалась убедить себя, что никто не собирается разорвать меня на части, заставил меня совершенно забыть о внимательности к другим людям. В общем, очки с радостью рванули навстречу его переносице — Алекс застонал. Он пихнул свой член в меня еще раз, и я призадумалась, не заехать ли ему локтем в глаз. Он даже не замечал, каково мне приходится. Алекс потянулся и рассеянно отпихнул мою голову вбок, пока сам вколачивал свой конец в меня снова и снова, охая, обхватив мои бедра и терзая их, лапая мою задницу и измываясь всевозможными способами над моей киской.
— Ой, ты, придурок! — взвизгнула я. Он застыл.
— Прости. Прости меня, ты в порядке?
— Да, да, не бери в голову. — Я рада, что слезы под очками не заметны.
— Ты тоже девственница? — спросил он недоверчиво.
— А то! — ответила я.
— Ох, тебе следовало сказать раньше. Хочешь, я перестану?
И почему только он такой милый? Положа руку на сердце, застрелить его я ну никак не смогу. Пока по крайней мере. Весь этот процесс больше смахивает на удаление гнилого корня из зуба — это когда инфицированную пульпу удаляют, зубной канал прочищают и пломбируют. Я просто хотела, чтобы все осталось позади. Пока Алекс вовсю наслаждался, я обшаривала глазами полки, чтобы сосредоточиться, как вдруг заметила высоко слева на стене камеру наблюдения. Она нацелилась прямо на меня, и горел красный огонек.