– Полковник Нироска сделает то, что ему скажут, – холодно заявила Айсард, одним движением ресниц отвергая всякую мысль о препятствиях со стороны Нироски. – Это относится и ко всей его братии.
"Интересно, относится ли это и ко мне", – добавил про себя Хэл, уже по-новому воспринимая ошейник у себя на горле и испытывая новую горечь. Вопрос был риторический – конечно, это относится и к нему тоже. В конце концов, для неё он всего лишь один из инструментов – как Даркнеллская служба безопасности, Трэблер и десятки других, чьими сломанными и растоптанными жизнями она мостит себе дорогу. Возможно, их даже сотни – если только можно верить историям, которые шёпотом рассказывают об Арманде Айсарде и его честолюбивой дочке.
Он опять бросил взгляд на её лицо, повёрнутое к нему в профиль. Да, он был её орудием. Но таким же орудием мог считаться и световой меч, и всё же множество самозванцев, самонадеянно считавших себя джедаями, случайно отсекали им себе руки или другие нужные части тела. Орудие, с которым не умеют обращаться, зачастую становится очень опасным.
Это следует держать в уме.
***
Моранда велела Бел Иблису сосредоточить внимание на одном маленьком человечке: сейчас он положил чемодан в багажник общественного транспортника, а сам забрался в пассажирский салон. Движения его были дёргаными – явное свидетельство волнения, которое он испытывал.
– Уезжает, – сообщил Бел Иблис и опустил макробинокль, в очередной раз ощутив приступ вины. – Что же он подумает, когда доберётся до Райкила…
– Не отвлекайся, – оборвала его Моранда, – надо убедиться, что он в самом деле уехал. В конце концов, чего ты так разволновался? Да он будет прыгать от радости, узнав, что на самом деле с его отцом ничего не случилось!
– Надеюсь на это, – ответил Бел Иблис, бросив на неё хмурый взгляд.
Они находились в маленькой квартирке Моранды. Женщина сидела за обшарпанным обеденным столом, сосредоточенно уставившись в инфопланшет, и, к сожалению, не обращала внимания на хмурые взгляды.
– Но всё же охота за пустым местом обойдётся ему недёшево.
– Жизнь вообще несправедлива, – философски заметила Моранда. – Если тебя это так волнует, пусть твои друзья-повстанцы возместят ему убытки.
Бел Иблис хмыкнул:
– Вряд ли Восстание похоже на бездонный кошелёк…
– Транспортник, Гарм, – напомнила она, ткнув пальцем в окно. – Следи за транспортником.
Проглотив рвавшееся с языка проклятие, Бел Иблис отвернулся к окну и снова поднял к глазам макробинокль. За последние несколько дней острая боль, вызванная гибелью его семьи, притупилась, и ей на смену пришла тихая горечь, отравлявшая каждую минуту существования, но всё же позволявшая думать и действовать вполне разумно.