Окружающая их темнота позволила ему непринуждённо взять её затянутую в перчатку руку. Она была большой, умелой и имела красивую форму, как и всё остальное в Эмме.
– Даже если это и так, во что лично я не верю, тебе всё равно тут будут рады, как моей жене, – он умолк, поражённый иронией, заключавшейся в этих словах. – Глупое утверждение, верно? Это я должен переживать, не вышвырнут ли меня прочь.
Она сжала его руку.
– Конечно, нет. Прошло девять лет. Ты говорил, что у Бренда и Сесилии сейчас двое детей. Он, наверняка, уже и не помнит о вашей драке.
«Как бы Энтони хотел в это поверить! Но он не верил».
Их карета остановилась у широких, освещенных факелами ступеней. Сразу же появились лакеи, чтобы забрать их багаж. Постоянный поток прибывающих Вонов превратил ежедневную работу слуг в настоящее искусство. Пока двое лакеев снимали багаж, третий открыл дверцу кареты и опустил складную ступеньку. Энтони вышел первым, затем повернулся, чтобы помочь Эмме. Спускаясь, она одарила его дрожащей улыбкой.
Она выглядела такой хрупкой, что ему захотелось обнять её и прошептать успокаивающие слова в элегантное ушко. На самом деле ему просто хотелось её обнять. Она расцвела при помощи мадам Хлои, лучшего лондонского парикмахера и различных ювелиров, сапожников и прочих.
– Ты выглядишь, как настоящая Вон до кончиков ногтей, – тихо прошептал он.
Её улыбка стала шире и более уверенной. Энтони взял её под руку, и они поднялись по ступенькам. Лакей с поклоном распахнул перед ними массивную дверь. Как только они вошли в огромный трёхэтажный холл, стайка детей в возрасте от шести до двенадцати лет с криками пробежала мимо дальней стены. Они появились и исчезли в мгновение ока.
Эмма рассмеялась, увидев ароматную зелень и яркие ленты, украшающие холл.
– Господи, всё это навевает воспоминания. Помнишь, как захватывающе было сюда приезжать и в первый раз в году встречаться со всеми кузенами?
– Очень хорошо помню, – «В его последний приезд кузиной, к которой больше всего стремился Энтони, была Сесилия. Сегодня он опять её увидит». От этой мысли его замутило.
Прежде чем Энтони успел сказать что–нибудь ещё, радушная женщина средних лет подошла, чтобы их поприветствовать. Это была сама герцогиня Уоррингтон, мать Бренда.
– Энтони, как чудесно снова видеть тебя, – тепло сказала она. – А ты, Эмма, выглядишь просто великолепно. Трудно поверить, что ты так выросла.
Она поцеловала Эмму в щёку, затем повернулась и протянула руку Энтони. Когда он склонился, чтобы её поцеловать, она подмигнула ему.
– Вдовствующая герцогиня, Сесилия и я по очереди принимаем прибывающих гостей со вчерашнего утра. Я так рада, что вы прибыли во время моей смены. Ваше присутствие здесь, пожалуй, самое захватывающее событие этого Рождества.