Лёжа на боку, он притянул её к себе так, чтобы её позвоночник прижимался к его животу, а её ягодицы к его паху. Проклятие, она действительно была холодной. Он подул на её ухо и начал растирать её холодную руку по всей длине.
– Что… что ты делаешь? – произнесла она, чуть более осмысленно.
– Пытаюсь не дать тебе умереть от переохлаждения, чего ты сильно заслуживаешь. – он скользнул коленом между её ледяных бедер.
Она замерла и попыталась вывернуться, от чего её ледяная, но красивая попка прижалась к нему ещё сильнее. Он крепче прижал её к себе одной рукой, а другой принялся растирать холодные изгибы её бедра.
– Не шевелись. Чем скорее ты согреешься, тем меньше у тебя шансов свалиться с воспалением лёгких.
– Почему… почему ты просто меня там не оставил? – спросила она, немного задыхаясь.
– Потому что потеря жены всего после двух недель брака будет похожа на чертовскую небрежность с моей стороны[13], – отрезал он.
– О ней было бы много слухов, – пробормотала она еле слышно. – У меня есть ещё сорок тысяч фунтов в доверительном управлении, они оставлены для меня и моих детей. Если бы я сейчас умерла, ты бы всё это унаследовал.
Его рука замерла. «Господи, понимала ли Эмма, о чём говорит?»
– Если я правильно тебя понял, – едко сказал он, – ты не доверяла мне настолько, чтобы раскрыть правду о твоём состоянии, а теперь ты предлагаешь мне убить тебя ради твоих денег. Зачем же, чёрт побери, ты вышла за столь презренного человека?
– Лучше знакомый дьявол… – прошептала Эмма, снова пытаясь вырваться.
Когда он попытался её удержать, его рука коснулась её груди. Мягкая плоть идеально легла в его ладонь. Она резко втянула в себя воздух, и они оба застыли.
Энтони неохотно убрал руку. «Согрелась Эмма или нет, а вот он уж точно согрелся».
– Значит, я – твой знакомый дьявол. Как лестно. Напомни мне как–нибудь поколотить тебя, когда будет более подходящий момент.
– Ты не посмеешь! – возмутилась Эмма, уже более похожая на саму себя.
– Я сдерживаюсь только потому, что моя мама учила меня никогда не поднимать руку на женщину, даже если она этого сильно заслуживает, – хотя произнёс он это с юмором, Энтони, к своему неудовольствию, понимал, что она бы не сделала своего странного предложения оставить её замерзать на холоде, если бы втайне не боялась, что он не хотел быть её мужем.
«Если бы она умерла не по его вине, почувствовал бы он облегчение оттого, что снова богат и свободен? Ответом в его голове было немедленное, страстное: «Нет». Пора было повзрослеть. Принять на себя ответственность, построить семью. И, если Эмма и не была той женой, что он выбрал бы себе сам, она была той женой, которая у него уже была, и он не был расстроен этим фактом. Совсем не был».