Матрос хотя и продолжал посмеиваться, но, видимо, присоединялся к мнению толпы. Напрасны были наши доводы, что нам нужно привести себя в порядок, поесть, отдохнуть. Пришлось "приставлять". Выручил один из спутников, который очень удачно рассказал несколько комических рассказов, подражая Ивану Руденкову. Это выступление вызвало взрывы хохота.
Кто-то спел романс: "Отойди, не гляди". Одна почтенная с виду дама пропела дрожащим голосом арию из "Онегина". Слушатели становились требовательнее, указывая на то, что нас много, а поет мало. Я уверенно затянул "Из-за острова", кто-то энергично махнул руками, и хор грянул. Пели мы до хрипоты, – махновцы остались довольны, уверовав в наши таланты.
Нам отвели три клуни. Мы кое-как почистились, помылись, под вечер поели и начали подшучивать над превратностями судьбы.
Когда стемнело, стали укладываться на ночлег. Слышались крикливые звуки кларнетов и гармоний, взрывы смеха, крик, женский визг, топот пляшущих ног. Ко мне подошел и сел на землю пожилой крестьянин – хозяин двора, где мы расположились.
– Ох, чоловиче, – вздохнул в раздумьи крестьянин, – не доведе гульня до добра. Чуете, що воны выробляють, и оттак що дня. И куды воны стилько пьють о цей самогон? Да що там пьют, а з жинками що роблють, так и не прыведы бог…
– Отчего же молодым не погулять…
– Добра гульня, прости господи, и в день и в ночи покою нема, прямо хоть от риднои хаты отцураися.
– Что же, они из вашего села?
– Да, ни (нет), що вы, бог з вами. Кажуть, що воны запорожци, а там бис их знае, хто воны.
– Так зачем же вы их пустили в село?
– Э, знаете, все ж таки воны за нас стоять, да и нас не обижають, даром ничего не беруть. Да що й казать, тут що робылось, пока воны не пришлы. И пану дай, и нимцу дай, мылыции теж, а там пристава, старосты, и де их тилько набралось? А сколько перевишалы, да перепороли – выходыло
так, що перед каждым знымай штаны. Писля ни систы, ни лягты. Теперь мы хоть трохи отдохнулы, да кое що и повернулы назад, а то думалы, що страшный суд, и бильш нычого.
А цей, знаете, Махно, спасыби ему, що помыщыкив выразив, да панив, да мылыции и австрийцив набыв стилько, що за четыре дни насылу закопалы. Ни, вин дуже нас защыща, тилько у його хлопцив богацько таких, що не доберешь, вид кого воны уродылысь.
– Значит у вас с ним союз, что ли?
– Да ни, мы промеж себя так поришылы, що нехай робыть що хоче, тилько з дому мы ныкуды ни пидем; звисно, молодежь теперь не удержишь дома, ну, кое хто и пристав до його, тилько не богацько, а так щоб хозяин який, так того ни.