— Какое?
— Мы должны отыскать одного человека.
Некоторое время Морозов смотрел непонимающе смотрел на него.
— Вас действительно послали не… не за мной?
"Он сейчас сорвется, — подумал Рольф. — Он и так уже почти сошел с ума. Надо его успокоить".
— Операция состоит из двух частей. Первая — найти вас. Вторая — с вашей помощью найти одного русского ученого. Морозов молчал. Пальцы его нервно барабанили по краешку.
— Ну, старина, не стоит так переживать, — мягко улыбнулся Рольф. — Вам чертовски повезло — у вас появился хороший шанс выбраться. Все, что для этого нужно — помочь нам.
— Как вы меня нашли? — голос Морозова прозвучал неожиданно сухо. Рольф понял, что первоначальный шок прошел — теперь перед ним сидел недоверчивый, просчитывающий ситуацию профессионал. — Почему не использовали обычный канал связи?
— Через филармонию? — удивился Рольф. — Разве она не закрыта?
Раухер хмыкнул.
— Нет, она работает. Русские — сумасшедшие. Половина ленинградцев умерла от голода, но те, что остались в живых ходят на концерты и в музеи. В Эрмитаже читают лекции как до войны, и на них приходит масса народа! И в филармонии во время концертов почти все места заняты!
— Так вы продолжаете работать?
— Естественно. Я каждый день хожу на службу. Если я не приду, то кто-нибудь из моих товарищей (он произнес это слово по-русски) непременно навестит меня, чтобы узнать, не заболел ли я. А если я не появляюсь на работе несколько дней без уважительной причины, то мной займется НКВД.
Рольф налил Морозову еще шнапса, плеснув для вида и себе.
— Честное слово, старина, если бы я знал, как обстоят дела, то воспользовался оговоренным каналом связи. А вы что, все это время продолжали проверять, не ли для вас записок?
— Каждый день, — с гордостью ответил Морозов. — Сообщений мне не передавали с сорокового года, но я продолжал пунктуально проверять кресла последнего ряда. И все-таки, как вы меня нашли?
— С помощью одного старика, работающего в городской справочной службе.
У Раухера дернулся уголок рта.
— Почему же вы не смогли найти таким же образом этого вашего ученого?
— Потому что его нет в картотеке. Но мы точно знаем, что до войны он жил в Ленинграде.
Морозов задумался.
— Такое может быть, только если его арестовали и осудили на большой срок. Тогда сведения о нем могут быть изъяты из картотеки. Как зовут этого вашего ученого?
— Гумилев, — ответил Рольф. — Лев Николаевич Гумилев.
Рука Раухера дернулась, шнапс выплеснулся из чашки на стол.
— Как вы сказали? Лев Гумилев? Сын Николая Гумилева и Анны Ахматовой?
Рольф пожал плечами.