Все, казалось, застыло в странной ирреальности. Менделю удается выбраться из-под тела упавшей на него женщины; какое-то время он сидит, прислонясь к стене, созерцая комнату, где нет ни малейшего движения. „О Господи!“ Длинный стол закрывает от него тела Пинхоса и атлета, но ни один из них не подает признаков жизни. „О Господи!“— повторяет Мендель. Держась за стену, он с трудом поднимается на ноги.
У Пинхоса Клоца сломана шея, как и у Пельта Мазура. Невероятно, но, умирая, этот тщедушный человек ухитрился всадить в грудь Эрлиха огромный нож, какими обычно разделывают мясные туши. Мендель не видел ножа у него в руках. „Он его, вероятно, прятал под своими проклятыми кафтанами“.
Через семь часов Мендель — на вокзале. Он встречается с Марьяном Каленом.
— Ты мне нужен.
— Я не могу вот так, сразу, бросить работу, — говорит мальчик. — Я работаю в порту.
— Сколько ты зарабатываешь, малыш?
— Рубль тридцать копеек за ночь.
— Вот тебе 500 от Ханны и меня. Ты нам их вернешь через двадцать лет в этот же день и час. Садись.
Марьян устраивается на сиденье повозки Пинхоса Клоца, к которой сзади привязана лошадь, нанятая Менделем.
— Для начала — один вопрос. Есть ли хоть малейшая вероятность, что Тадеуш причинил зло Ханне? Подумай хорошенько.
Юный Каден долго думает и трясет головой.
— Нет. Если не считать…
— Если не считать того, что произошло в постели? Я знаю. Все?
Марьян кивает.
— Ты имеешь представление о том, где Тадеуш может быть сейчас?
Марьян начинает говорить о пражской комнате, но Мендель его прерывает:
— Это я тоже знаю. Я туда сегодня заходил. Там его не было. Хозяйка не знает, куда он подевался две недели тому назад. Может быть, ты что-нибудь знаешь?
— Нет, не знаю, — говорит Марьян. Он тоже заметил исчезновение Тадеуша. Тот забросил занятия в университете, не посещает больше книжный магазин. Он испарился. Его нет в Варшаве. Говорят, у него неприятности с полицией. Отъехав от вокзала, Мендель останавливает повозку.
— Знаешь, — говорит он, — возможно, со мной случится какая-нибудь неприятность в ближайшие два часа. Я внес некоторый беспорядок в этот чертов город. Но я также и узнал многое. И если у меня будут неприятности, ты повторишь Ханне все то, что я тебе сейчас скажу. Она говорила мне о тебе. Кажется, она тебе доверяет.
Марьян опускает голову, снова поднимает и серьезно, по-взрослому смотрит на Менделя. „Если бы у меня был сын, — думает Мендель, — я бы хотел, чтобы он походил на этого мальчика. Плохо только, что он не умеет смеяться“.
— Сначала о Лейбе Дейче. Я заходил к нему и вытащил его из постели. Мы с ним поговорили. Он внезапно вспомнил, что должен Ханне четыре тысячи рублей. Вот они с выправленными бумагами. Ты их передашь малышке. Если ей понадобятся дополнительные объяснения, пусть едет в больницу. Дейч пробудет там какое-то время: он сломал скамейку своей головой. Хорошо?