Она снова позвала своего сына, но голос ее поглотил вновь раздавшийся визг Жала Демона. Это был жуткий звук, как будто души стенали в муках, все воины сжались от ужаса, осознавая, что сам клинок кричит так пронзительно. Звук этот заполнял уши, лишал мужества.
— Вложи его в ножны! — Но ее слабый крик не мог противостоять яростному напору Жала Демона. Долгие годы он лежал погребенный на вершине Ша-Накаре, забытый и безмолвный. И без пищи, подумала она и ощутила, как ее пробирает страх. А теперь он снова на свободе и мстительно заявляет о себе. Его визг, наполненный неудержимым гневом, звоном отдавался в ее голове.
— Ты, глупец! — выкрикнула она, пытаясь удержать коня. Тот бил копытами и становился на дыбы, как будто чуял силу Жала Демона. Она испугалась за своего сына. Кел не понимает, что он держит в руке. — Вложи его скорее!
И он действительно вложил. Кел подскочил к ближайшему солдату и со всей силой вонзил кинжал в грудь келедца. Жало Демона ликующе взвизгнул, затем умолк, как будто насыщаясь. Через мгновение открылся рот солдата. Нет, не своим голосом он кричал, а голосом кинжала.
Все мужество гарнизона рассыпалось в прах. Бой возобновился, мятежники пришли в себя и набросились на врагов. Маски из черепов безжалостно выполняли кровавую работу, двигаясь подобно волкам среди кроликов.
Тучи извергали красные вспышки, все небо раздирало разрядами молний, и вот уже небеса горели таким же ярким пламенем, как и Соушейн.
— Ты глупец, глупец! — кричала Стужа, пробиваясь сквозь сражение, полная решимости добраться до своего сына.
В эту самую минуту безумная судьба отвернулась от нее. Пылающее бревно, изрыгая дым и искры, свалилось перед ней, преграждая путь. Конь ее рванул в сторону, вздыбился, поскользнулся на скользкой грязи и стал падать на спину. Она попыталась высвободить ногу, застрявшую в стремени, но поздно. Животное всем своим весом рухнуло прямо на нее, зарево пожара и блеск молний исчезли, их поглотила пучина тьмы.
Очнулась она не сразу, медленно, через силу, приходя в себя. Едкий запах дыма заполнил ее ноздри. Лицо залепила холодная грязь. Она насквозь вымокла, но при этом ощущала жар от огня. Языки пламени уже были не высоки, но все вокруг продолжало с треском гореть, пожираемое алчным огнем. В затылке гудело от нескончаемого барабанного боя. Она тихо застонала и попробовала сесть. Боль пронзила ее от правого плеча до самой груди. После нескольких попыток ей удалось выпрямиться.
Битва закончилась. Повсюду лежали тела, мятежники и келедцы — все рядом. Она хотела протереть глаза рукой, чтобы лучше видеть, но только измазала лицо глиной. Следов горожан она не обнаружила. Либо все они мертвы, либо укрылись за городом.