Зная, что китайцы не отвечают на прямо и недвусмысленно поставленные вопросы, я все же спросила напрямик:
— Лиен, это вы изуродовали скульптуру?
Лиен отреагировала, как я и ожидала, — тихо рассмеялась, словно услышала что-то очень смешное или приятное.
— Я скромная иноземка из далекой страны. Это вам известно. А вы очень богатая дама, но куда более сомнительного происхождения, чем я. Кто же из нас имеет право требовать ответа?
— Я не требую, — сказала я. — Прайотт считает, что виноваты вы. Он очень сердит. Уничтожена его лучшая работа.
Мои слова не произвели на Лиен впечатления.
— Поделом ему. Он был добр и внимателен ко мне. Я всегда считала, что, когда капитан умрет, Ян возьмет меня в жены. У нас были бы богатство и власть, а все, кто унижал нас, пали бы во прах. А потом появились вы и с этой минуты все изменилось. Я поняла, что его отношение ко мне не более чем доброта. Вы завоевали его лицом — лицом женщины своего народа. И еще своим незавидным положением и тем, что вам, бедняжке, требовалась поддержка.
Я попыталась было вставить слово оправдания, но Лиен повелительно подняла руку. Должно быть, этот жест был привычен ей в прежней жизни, когда китаянка была наделена властью.
— Ай-йя, дайте мне договорить! Ян не устоял перед вашим обаянием, но в нем есть не только доброта — в нем и жестокость. Недавно он целый день расхваливал мне вас, словно я бесчувственное животное. Будто не знал, как сильно я его люблю. Слушая его, я пожелала вам смерти. Как можно было стерпеть, что он делал статую, похожую на вас?
— И вы загубили его работу? — снова спросила я.
— Да. Я это сделала. Ну вот, теперь вы все знаете — что же дальше? Думаете, я на этом остановлюсь? Как вы избежите неизбежного?
Я глянула в ее сверкающие черные глаза. Маска благовоспитанной высокородной китаянки исчезла. На меня смотрела разъяренная женщина. Женщина, которая хотела причинить мне зло.
Забыв о собственном достоинстве, я бросилась вон из комнаты, а китаянка залилась мне вдогонку презрительным смехом. И еще я услышала, как она крикнула:
— Беги, кролик, беги!
Когда я ворвалась к себе, сердце колотилось так, словно я и впрямь была загнанным кроликом. И успокоилась я, только убедившись, что никто за мной не гонится.
Я долго сидела, пытаясь осознать услышанное, живо представляла себе Лиен с пиратским клинком в руке, как она полосует лицо статуи. Представляла ее и в трюме корабля, сталкивающей с трапа Тома Хендерсона. Может, он чем-то ей угрожал? Что они не поделили? И где встречались? В трюме корабля, в день, когда он погиб?