Последующие дни были для меня наполнены неукротимой тоской по Броку и безудержными грезами. Но если прежде мои мечты были расплывчаты и зыбки, сейчас они сосредоточились вокруг загадочной личности Брока Маклина и моей любви к нему. Он был моим мужем, и он был нужен мне. Но как завоевать его любовь? Откуда мне знать, что ему нужно от меня, если наши отношения — сплошные бурные стычки? Но он уже держал меня в объятиях. Это было, хотя продолжалось всего миг.
Мечты согревали мне сердце, но разум тоже не дремал, поэтому я перешла от мечтаний к делу.
Я стала больше времени уделять дому, ненавязчиво помогая миссис Кроуфорд, не подрывая ее авторитет и власть на кухне. Она перестала относиться ко мне так настороженно, как раньше, и не преминула отметить перемену в Лорел, которой я добилась.
Тем не менее эти дни были полны тревоги. Мы точно ждали новых выпадов неведомой злобной силы, что притаилась во тьме. Но теперь я уверенно определяла ее источник. Последняя встреча с Лиен дала безжалостный ответ. Во всяком случае, до поры до времени мы с китаянкой избегали друг друга, и я все время держалась настороже.
Сибилла Маклин снова стала являться к столу и бросала тень мрачной задумчивости на нас с Лорел. Она тоже, должно быть, ждала возвращения "Морской яшмы", но с видимым страхом, хотя и не говорила об этом. Меня одолевало неприятное чувство, будто свекровь копит обиды и, как только увидит символ своих страданий — "Морскую яшму", взорвется какой-нибудь безумной вспышкой.
Яна Прайотта я почти не видела. Я знала, что он наблюдает за мной издали, и на сердце было тяжело. Я так и не внесла ясность в наши отношения и не могла ничем его утешить. Между нами всегда будет Брок, да я и не хотела ничего другого.
По ночам я спала, заперев двери, а днем иногда оставалась в своей комнате, размышляя над тем, кто же я на самом деле. Считать капитана Обадию своим настоящим отцом я не могла. Но и мой покойный отец, Натаниэль Хит, ускользнул в туман забвения и, казалось, навеки для меня потерян. Я чувствовала себя более одинокой, чем всегда, и со страхом ждала той неизбежной минуты, когда придется открыть Броку, кто я такая. Для него это будет ударом, потому что он был предан капитану Обадии, а теперь должен будет пересмотреть свое отношение, особенно в связи с гибелью отца.
Когда Брок вернется, мы вместе пойдем на «Гордость», чтобы поискать письмо моей матери в письменном столе капитана. С каждым днем мне все страшнее было идти на китобоец одной. Тома Хендерсона там уже не было, но его убийца остался на свободе. Вдруг он подстерегает меня в этом проклятом месте? Мне даже пришла в голову мысль, что, если письмо действительно там, это прекрасная приманка, на которую меня можно выманить из дома, подальше от людей.