Скорбь без надежды, без конца.
Но миг прошел, и беглеца
Сокрыла мгла. Сражен судьбою
Он лишь один, или с собою
Других он к гибели увлек?
Да будет проклят злобный рок.
И тяжкий час его явленья,
И горький миг исчезновенья!
Раба, погрязшего в грехах,
Гассана, покарал Аллах
И обратил его обильный
Роскошный замок в склеп могильный,
Когда гяур вошел туда,
Вошла с ним черная беда.
Так, коль самум в степи промчится,
Все в прах печальный обратится,
И кипарис не избежит
Той доли… Тихо сторожит
Он мертвецов покой глубокий,
Стоит недвижный, одинокий…
Его немая грусть прочней,
Чем слезы ветреных людей.
Коней приветливое ржанье,
Рабов заботливых старанье
Исчезли в замке с этих пор…
Там паутины лишь узор
Заткал в пустынных залах ниши,
Жилищем стал летучей мыши
Гарем, и занят был совой
На башне пост сторожевой,
И у фонтана пес голодный
Уныло воет, но холодной
Себе напрасно влаги ждет:
В бассейне мох один растет.
Давно ли вверх струя живая,
Зной неподвижный умеряя,
Высоко била и потом
Прохладным падала дождем
На землю с мягкой муравою!
Как хорошо ночной порою
Дробился светлый луч звезды
В струе серебряной воды,
С журчаньем бившей из фонтана.
Прошла здесь молодость Гассана.
Еще грудным младенцем он
Любил уснуть под нежный звон,
Он здесь вкусил очарованье
Мелодий сладостных любви,
И говорливые струи
Смягчали звуков замиранье.
Но седовласым стариком
Присесть к фонтану вечерком
Уже Гассану не придется;
Струя живая не забьется;
Была нужна Гассана кровь
Врагу. И никогда уж вновь
Здесь не раздастся восклицанье
Печали, радости, страданья.
Исчез разумной жизни звук
Здесь с плачем женским, полным мук;
Далеко ветром разнесенный,
Он стих. В безмолвье погруженный
Дворец покинутый стоит.
Лишь ветер ставней здесь стучит,
Потоки льются дождевые
Сквозь окна в комнаты пустые.
Как рады мы, когда песок
В пустыне след укажет ног.
И здесь, хотя б самой печали
Мы скорбный голос услыхали,
Он нас бы все ж утешить мог.
Сказал бы он: "Не все здесь рок
Унес, не все земле досталось,
И не совсем здесь жизнь прервалась".
Хоть блеск былой внутри дворца
Еще не стерся до конца,
Хотя лишь постепенно тленье
Ведет работу разрушенья,
Но не сулит покой и мир
Его наружный вид: факир,
Усталый путник, дервиш нищий
Бегут жилья, где сытной пищей
С любовью их не угостят,
И мимо вымерших палат
Идут и бедный и богатый.
Исчез хозяин тороватый,
Гостеприимства канул след
С тех пор, как здесь Гассана нет.
Его дворец стал жертвой тленья,
Там не найти отдохновенья,
Там опустел ряд пышных зал,
И скрылся раб освобожденный,
Когда с чалмою рассеченной
Гассан от рук гяура пал.
…
Вот группа движется в молчанье,
Все ближе… Вижу я блистанье