Краткий миг уверенности улетучился, когда Джой осознала предупреждение Люка. Она кивнула и сжала зубы.
— Понимаю, что я приехала сюда делать, что должна сделать. Так или иначе, я это сделаю.
Люк выпрямился во весь рост и угрожающе шагнул к ней.
— Пойми меня правильно, Джой. Ты будешь делать только так, как я скажу. Будешь подчиняться без вопросов, и, если я решу, что продолжать путь дальше чересчур опасно, ты вернёшься со мной назад и останешься здесь, — он встретился с ней глазами и не отводил взгляда, но Джой не хотела показывать ему, что его слова расстроили её.
— Я уже говорила тебе раньше, Люк, — тихо сказала она. — Я сделаю это с тобой или без тебя. Если ты не справишься с этим, я справлюсь.
Джой уже так хорошо научилась читать язык тела Люка, что смогла заметить еле заметное напряжение в его мускулах, хотя он не двигался. Его голос опустился до шёпота.
— А я говорил тебе, Джой, что не хочу, чтобы ты умерла на моей земле или что—нибудь повредила себе, будучи под моей опекой. Если ты не будешь исполнять в точности то, что я скажу тебе, я прослежу за тем, чтобы ты никогда не смогла подобраться к пику Миллера ближе, чем на двадцать километров.
Вся дрожа изнутри от гнева, который пыталась скрыть, Джой настаивала на своём.
— Понимаю. Ты очень хорошо умеешь угрожать, Люк, и, если ты хорош ещё в чём—нибудь, то сделаешь то, ради чего я тебя наняла. Или всё это — лишь пустые слова?
Люк отвернулся от нее так внезапно, что она вздрогнула, инстинктивно сделав шаг назад из—за его стремительности. Он начал ходить по комнате, как пантера в клетке, легкая заминка в его шагах отражала то, что не отражало его лицо. Напряжение в тишине комнаты возросло ещё больше. Люк внезапно остановился, чтобы вновь впиться в неё ледяным взглядом.
— Не играй со мной в игры на господство, Джоэль. Ты не переиграешь меня, — словно желая доказать свою правоту, он неуловим движением принял угрожающую позу и показался Джой таким огромным, каким она его еще никогда не видела. Она словно находилась под гипнозом, все её тело онемело и перестало ей повиноваться. Она вновь тонула в свете его холодных желтовато—зелёных глаз, но теперь в них не было желания, смягчающего это ощущение. Её дыхание стало затруднённым и частым. Она не переставала бороться с тем, что он пытался навязать ей и, задохнувшись, освободилась, дрожа от усилий и возмущения.
Она подождала, пока дрожь пройдёт, пока не смогла взглянуть на него без опасений вновь потерять себя. С бесконечным ледяным холодом в голосе она произнесла:
— Я не заинтересована играть с тобой в игры, Люк. Ни в какие. Я хочу лишь одного. Делай свою работу, и я стану сотрудничать. Доставь меня, куда мне надо, и ты больше никогда меня не увидишь. Мы оба получим желаемое.