Командующий не подавал вида, что замечает волнение Жданова. Однако снял трубку одного из телефонов.
— Жуков. Доложите обстановку.
Жданов, сидевший рядом, хорошо слышал голос, раздававшийся в трубке: налет сильнее всех предыдущих, немцы ведут беглый артиллерийский огонь, перенося его с одного района на другой, стремясь создать впечатление, что весь город обстреливается одновременно. В воздухе находится до сорока вражеских самолетов.
— Ясно… — не дослушав, сказал Жуков и снял трубку аппарата прямой связи с КП Балтфлота: — Трибуца. Говорит Жуков.
Через несколько мгновений раздался голос адмирала.
— Жуков говорит, — повторил командующий. — Хочу знать, в состоянии ли наконец Кронштадт и вся артиллерия флота подавить огонь этих хулиганов?
Адмирал доложил, что артиллерия — и береговая и корабельная — ведет непрерывный огонь по батареям, обстреливающим город, но вражеские самолеты бомбят и корабли. Приходится отбиваться и от них.
— А вы что же думали, что фрицы дадут вам стрелять, как на полигоне? — резко сказал Жуков. — Сосредоточьте больше огня на железной дороге Тосно — Ижора: там тяжелые батареи противника. Даю полчаса, чтобы заткнуть им глотку!
Он положил трубку.
— Может быть, позвонить Новикову? — спросил Жданов.
— Нет необходимости, — пожал плечами Жуков. — Все истребители уже подняты в воздух. Авиация делает все, что в ее силах. И Трибуцу ни к чему было звонить. Он без нас знает, как вести огонь и по каким районам. Позвонил, только чтобы успокоить вас.
— Значит, нам остается ничего не делать и просто ждать? — раздраженно спросил Жданов.
— Андрей Александрович! — воскликнул в ответ Жуков. — Мы с вами не в состоянии сейчас изменить что-либо там, наверху. Все, абсолютно все, вплоть до рабочих на заводах, делают то, что им надлежит делать. Понукать их бессмысленно. Метаться под огнем с места на место — тоже. Мы не должны покидать командного пункта.
Жданов и сам был сторонником централизованного управления и не особенно одобрял, например, привычку Ворошилова то и дело самому выезжать в части. Он понимал, что Жуков прав.
Однако сознание того, что в эти минуты наверху с грохотом обваливаются дома, погребая под развалинами сотни людей, не давало Жданову покоя.
— Согласен с вами, Георгий Константинович, — уже более мягко сказал он. — Командный пункт есть командный пункт. И все же я хочу знать, что вы собираетесь предпринять?
— Сидеть и думать, — коротко ответил Жуков.
Жданов чиркнул спичкой, закурил и вопросительно поглядел на него.
Командующий откинулся на спинку кресла и, не глядя на Жданова, будто обращаясь к самому себе, медленно произнес: