– Рядом. И не спит…
– Оставь его в прикрытии, сам выходи к погранцам. Постоянно будь на связи. И не переживай, если тебя первоначально за китайского шпиона примут. Выручим!
– Почему китайского? Разве я узкоглазый?
– Нет, ты широкоглазый. Просто грузинского шпиона мы уже поймали, остался только китайский… Двигай!
– Я пошел, – сказал Рататуев. – Сдаваться, как говорится…
Сдача, видимо, происходила очень тихо, или же старший лейтенант по неосторожности слишком далеко отодвинул ото рта микрофон «подснежника», поэтому разговоров было не слышно. И это не понравилось Занадворову. Такая ситуация могла бы быть, скажем, тогда, когда Рататуев получил бы удар по голове, его оттащили бы в сторону, и сами бы нападавшие при этом не издавали ни звука. Но в этом случае откликнулся бы пулеметной очередью старший лейтенант Заболотнов. А пулемет молчал, вызывая недоумение. Наконец, в наушниках послышался непонятный эфирный треск, но и это было уже каким-то событием.
– Тотоша, что там у тебя?
Рататуев не ответил.
– Шиш, что у Тотоши?
Но и пулеметчик промолчал. Это совсем уже не понравилось командиру.
– Тихий, проверь… – бросив несколько взглядов по сторонам тропы, привычно негромко дал команду подполковник.
– Ты меня, командир? – спросил из-за спины голос майора Тихомирова.
И голос прозвучал именно из-за спины, а не из наушника, что Занадворов определил сразу, и потому обернулся непривычно резко, не понимая, что происходит.
– Связь пропала, – вслух сказал старший лейтенант Лукоморьев, объясняя ситуацию и снимая напряжение. – Только у меня или у всех?
– Понял, – сообразил Занадворов. – На нас наведены грузинские или американские радары. В сектор периодического просмотра попадаем. Спутник ГРУ, согласно договоренности, радары отслеживает, включая наземные станции, которые глушат все наши сигналы. Придется какое-то время потерпеть без связи.
– А они не могут взять нас в постоянный оборот? – поинтересовался Тихомиров. – Радиостанции все равно будут фонить, и радары не могут их не заметить.
– Не знаю, – признался Занадворов. – В управлении космической разведки обещали только одно – что нас не смогут прослушивать.
– За общим фоном помех никакой радар наши радиостанции не выделит и не вычислит, – высказал свое мнение старший лейтенант Шумаков. – Сигнал слишком слабый… Он только-только до приграничной реки достанет.
– А мне без «подснежника» как-то и работать неуютно, – вздохнул капитан Ёлкин. – Откровенно скучно. Даже какое-то одиночество чувствуешь…
– Зажирели мы все, – покачал головой командир. – «Подснежники» появились-то всего ничего как, а уже – неуютно, одиноко ему… Раньше вообще без них обходились! Да и сейчас только в ОМОГ… А войска без них почти повсеместно обходятся. А вам все удобства и унитаз с мягкой спинкой подавай, почти как американцам…