– Выкладывай, – потребовал подполковник.
– Когда мы только на тропу вышли, к спуску, дымком попахивало. Недавно печь топили. И снова топит. Я смотрел, как она дрова брала… Больше стояла, чем брала. Понесла немного, могла бы больше…
– Женщина все же, – сказал майор Тихомиров. – Больше ей трудно.
– Нет, могла бы больше, – не согласился снайпер. – Я в прицел смотрел. Она специально мало принесла, чтобы еще раз сходить. И к поленнице боком стояла, поленья брала не глядя…
– Куда смотрела? – спросил Занадворов.
– Никуда не смотрела. Умышленно никуда не смотрела. Настолько умышленно, что сразу было заметно – она не хочет на поленницу смотреть. Или за нее…
– Что там за поленницей? – спросил подполковник и поднял бинокль. – Сильно стемнело, ничего не видно.
– Там россыпь крупных камней.
– Поленница с той стороны дома, где окон нет… – напомнил командир.
– Да. Я обратил внимание. За женщиной мог следить только раненый. Она словно боялась ему показать что-то…
– Мальчишка? – переспросил Сергей Палыч. – Но как он туда проскользнул?
– Если он знает проходы, почему бы не проскользнуть?
– Женщина что-то сама говорила?
– Она стояла спиной и ко мне, и к раненому.
– Включай тепловизор.
– Уже включал. С моей позиции ничего не видно. Если что-то и светится над камнями, то это не обязательно человек. Свечение легкое есть, но его закрывают дрова. Если дерево гнилое, оно само светится. Не берусь сказать категорично…
– Все равно включай, уже темно. Всем! Приближаемся к дому. Шиш, на всякий случай… Слышал вариант Скрипача?
– Так точно.
– Возвращайся на тропу, выбирай скалу, прикрывай нам тылы.
– Понял, командир… – вздохнул пулеметчик.
– Что вздыхаешь?
– Брюхо жалко. В эту сторону еле пролез, а теперь обратно…
– Есть меньше надо, – заметил майор Тихомиров категорично.
Старший лейтенант Заболотнов всегда отличался повышенной худощавостью и сухостью конституции. Тем не менее имел в группе самый большой аппетит, что, впрочем, не добавляло его телу ни капли жира.
– Я вообще голодовку объявляю. И отправляюсь на тропу…
– Валяй. Там голодай… На месте остается и Громобой, контролирует ситуацию и прикрывает отсюда, – подполковник отвел снайперу обычную роль. – Остальным – вперед!
* * *
– Громобой, докладывай постоянно! – потребовал Занадворов.
– Я не усну, товарищ подполковник, – отговорился снайпер. – Что докладывать, если в доме тишина и покой, словно все спят? Дверь распахнута. Никто не выходит.
– У них света нет?
– Под навесом стоит дизельный генератор. Две бочки, видимо, с соляркой… Пока не заводят. И даже печку не топят. Над трубой «светит» даже слабее, чем раньше. Остывает…